— Ты это, не больно-то фордыбачься! — угрожающе пробасил коренастый мужичок. — У нас, фиалка-магнолия, все схвачено! Лучше по-хорошему договоримся, а то, сама понимаешь, что будет!

 — Не понимаю и понимать не собираюсь! И вообще, вон из моей квартиры! — Я попыталась сказать это громко и решительно, но получился только жалкий писк.

 Второй мужик — рыхлый, толстый, но такой же красномордый — заглянул было в кабинет, но обернувшись на мой жалкий окрик, умиротворенным голосом произнес:

 — Тише, тише, хозяюшка, горлышко-то не надсади! Ты вообще, я замечаю, здоровье не бережешь. С нами ссориться-то не надо, а то, неровен час, заболеешь! Были и такие, что с нами ссорились — так где они сейчас?

 По больницам-госпиталям здоровье поправляют, если есть чего поправлять!

 — Во-во! — поддержал его коренастый. — А у тебя, фиалка-магнолия, здоровьишко-то хлипкое, тебя пальцем ткни — ты и переломишься, так что лучше складывай-ка чемоданчики да готовься к переезду!

 — Это кто здесь так разошелся? — послышался в коридоре негромкий, но решительный голос Олега. — Кому там дверь входную не найти?

 — А ты кто такой умный? — повернулась на голос красномордая тетка.

 — Я! — ответил Олег.

 Он стоял в проеме кухонной двери с достаточно решительным видом, а рядом находился Гораций и рычал негромко, но мощно, как двигатель гоночного автомобиля.

 — Это еще кто у тебя тут? — поинтересовался коренастый, но без прежней агрессивности в голосе.

 — Муж, — коротко, но злорадно ответила я.

 — Какой муж, фиалка-магнолия? Нету у тебя никакого мужа!

 — Справочки навели? — ядовито поинтересовался Олег. — Я вот тоже справочки навел. Так вот, Костя Орловский о вас и слыхом не слыхал, и очень заинтересовался, кто это у него тут самодеятельностью занимается. Ему вашу внешность в ярких красках описали, и он обещал разобраться…

 При этих словах красномордых словно ветром сдуло. Я удивленно огляделась — от них не осталось и следа, и дверь сама собой закрылась. Не приснились ли они мне вообще? Но нет, вон мой бывший благоверный стоит, надувшись и сейчас опять будет воспитывать.

 — Ты что же это делаешь? — похоже, он разозлился всерьез. — Знаешь ведь, в какое время живем, а пускаешь черт те кого! В глазок лень глянуть?

 — Да я в твоем присутствии расслабилась! Обычно я такого себе не позволяю!

 — Господи, какое легкомыслие! Я теперь тебя вообще боюсь одну оставить…

 Очень мне не понравился его тон. Как будто я уж совсем выжила из ума. Но вместо того чтобы скандалить, я решила быть спокойной.

 — Тебя жена не заждалась? — невинно поинтересовалась я. — Домой не пора тебе?

 — Домой пора, — согласился Олег, — но насчет жены это еще неточно, возможно, я передумаю.

 — Или она, — поддакнула я, — хотя ведь у тебя же чертова прорва достоинств…

 — И не надейся от меня избавиться, — строго сказал Олег, — я чувствую за тебя ответственность.

 — Перед обществом? — начала было я, но потом мне надоела наша перепалка и я спросила, чтобы переменить тему:

 — А откуда ты знаешь Костю Орловского?

 — Какого Костю? — Он искренне удивился.