— Да вы что?! — арестованный так и подскочил. — Это правда?!

— Ручаюсь вам, — проговорил Уотсон, до тех пор хранивший молчание. — Мистер Лайл при мне заменил в этой коробочке, вернее, в той, что прежде была в пруду, настоящие камни поддельными.

Броулер вскочил и запрыгал на месте, пытаясь хлопать в ладоши, чему, однако, мешали наручники.

— У-р-р-а! Ай да лягавый! Ну и здорово! Ну, Базилио, сожри!!! Меня надуть собирался, скотина! А вот и сам надулся, да ещё и как! Так-то его!!!

Полицейские, не выдержав, начали хохотать, наблюдая эту пляску удовлетворённой мести. Лестрейд ухмылялся, губы лорда Джона покривила презрительная гримаса, и только Майкрофт Холмс оставался безучастен. Однако его сдвинувшиеся густые брови выдали тревогу.

— Что-нибудь случилось? — тихо спросил его Уотсон.

— Пока нет, — ответил Майкрофт и проговорил, обращаясь словно к самому себе: — Но выйдет ли?.. Боже, помоги!

Лестрейд между тем подошёл к лорду Кромуэлу и сказал ему шёпотом:

— Теперь вы полностью оправданы, милорд. Такие доказательства убедят кого угодно. Поздравляю вас!

— Спасибо, — так же тихо ответил лорд Джон, и дрожь в его голосе заменила все остальные слова благодарности. — Инспектор, а вы не знаете, на сколько я ещё сяду?

— Затрудняюсь сказать, — пожал плечами Лестрейд. — Я полицейский, а не судья. Но, полагаю, вас могут и совсем освободить от дальнейшего наказания, учитывая, что вы оказали помощь полиции при отыскании краденого и поимке преступника.

Лорд Джон не успел ничего сказать, а Броулер не успел ещё прекратить свою сумасшедшую пляску, как вдруг дверь снова приоткрылась, и на пороге появился старичок в чёрном, почти до пят макинтоше, в шляпе с полями необъятной ширины. Из-под полей вылезали седые до плеч, жидковатые волосы. Старичок был сухощавый и длинноносый, с небольшим кожаным чемоданчиком в одной руке и толстой, с набалдашником палкой — в другой.

— Я здесь могу отыскать мистера инспектора полиции Лестрейда? — спросил старикашка, так сильно нагибаясь вперёд, что у всех создалось впечатление, будто он собирается упасть к их ногам.

— Я Лестрейд, — не без удивления разглядывая вошедшего, ответил инспектор. — А вы и есть, видимо, мистер Сток-Род?

— Я самый, — ответил старик со странной фамилией.

Затем, шаркая увесистыми башмаками, он подошёл к столу и уселся на подставленный сыщиком стул:

— С вашего позволения, я живу в доме напротив, вон там, за прудом... Ко мне сейчас опять заходил этот ваш потешный юноша, мистер... Лейк!

— Лайл, — поправил Лестрейд.

— Ну, Лайл. Ну, и вот он сказал, что мне непременно нужно одеться и зайти сюда вот и найти мистера Лестрейда. Я и пришёл.

Голос у мистера Сток-Рода был высокий и дребезжащий, совершенно немужского тембра, но в нём иногда слышались скрипучие упрямые нотки, и это убеждало, что сей джентльмен и в самом деле с характером, и если не хочет уходить дальше ста шагов от своего дома, то и не пойдёт.

— Что же, мистер Сток-Род, перейдём сразу к делу, раз уж мы вас потревожили. — Лестрейд сел напротив старика и раскрыл записную книжку. — Скажите: вам знаком этот человек?

И сыщик Скотленд-Ярда указал на Броулера.

Мистер Сток-Род сощурил свои тёмные слезящиеся глаза и воскликнул:

— Этот вот? Как же, как же... Я его видел. Он убил человека.

Броулер, созерцавший старика с выражением пренебрежительного любопытства, так и подскочил на месте.

— Чего? Да что ты лепишь, старый хрыч?!

— Замолчите! — резко оборвал его Лестрейд.