– Я уверена, что дед моего мужа смеялся его угрозам, – заметила Сара.

– Да, сначала и он рассуждал так же, как и вы, пока не случилось с ним одно несчастье…

– Какое? – с любопытством спросила Сара.

– Пойдемте, я вам покажу спальню, где оно случилось….

Они отправились дальше и, миновав несколько комнат, вошли в большую залу, всю обгорелую, с провалившимся полом, так что виден был нижний этаж. Крыша была вскрыта, и один остов потолка со множеством перекладин висел над их головами. Обгорелые балки иные торчали до половины, другие тянулись во всю длину комнаты. То же было и под их ногами.

Сара не без страха взглянула вниз.

– Страшно! – сказала она и притянула к себе свою собаку, которая чуть-чуть было не провалилась, прыгнув на конец обгорелой балки; уголья посыпались и с глухим шумом упали на пол нижней комнаты. Собака заворчала.

Горбун стоял на середине другой балки и покачивался.

– Что же вы? – спросил он насмешливо.

– Упадешь! – поспешно закричала ему Сара, нахмурив брови.

Горбун продолжал покачиваться.

– Вы меня назвали трусом, – заметил он язвительно. – Я хочу вам доказать…

Сара засмеялась.

– Чего тебе бояться? Лишний горб не может уже обезобразить тебя.

И она стала уськать свою собаку на горбуна; но собака не шла на балку. Глаза Сары блеснули диким огнем. Долго билась она с непослушной собакой, наконец схватила ее за ошейник, притащила к балке и сбросила вниз. Пустой дом огласился пронзительным визгом. Внизу началась тревога: раздался дикий крик; стая ворон, тяжело хлопая крыльями, поднялась вверх, иные в испуге бросились к окнам, другие метались и вились над головой Сары, которая, закрыв лицо руками, стояла в углу и дрожала.

Горбун подошел к ней, когда воцарилась прежняя тишина.

– Это был старик? – тихо спросила Сара, отнимая руки от лица.

Горбун кивнул головой.

– Что же, мы не пойдем дальше? – спросил он улыбаясь.

– Кто тебе это сказал? – возразила она с гордостью и, не держась, прошла по обгорелой балке.

Горбун шел за ней. Они вошли в комнату с уцелевшим полом, потом прошли еще несколько таких же комнат и очутились у затворенной двери.

– Здесь, – сказал горбун, отворяя дверь.

Ржавые петли жалобно провизжали, как будто прося не нарушать тишины отслужившего здания.

Комната, в которую они вступили, была без окон: свет входил в нее сверху. Прямо у стены посредине стояла огромная двуспальная кровать; комоды, шкафы и кресла – все было покрыто густым слоем пыли.

– Вот комната, в которой случилось несчастье, – сказал горбун.

– Как сыро здесь! Какая смешная мебель! Посмотри, каков шкаф!

Сара открыла дверцу у шкафа; что-то пискнуло там, заметалось и шлепнулось на пол. Сара с криком отскочила и упала на руки горбуна.

Когда она очнулась, они были уже в саду.

– Что это со мною было? Чего я испугалась?

– Крысы! – насмешливо отвечал горбун.

Сара покраснела.

– Где моя собака? – быстро спросила она.

Горбун стал звать ее. Из-за куста, медленно выступая на трех ногах, показалась собака. Сара пришла в отчаяние.

– Ах, боже мой! Боже мой! Она сломала себе лапу; беги скорее за доктором! – в отчаянии кричала она горбуну, лаская собаку. Она стала перед ней на колени и с такою любовью смотрела ей в глаза, что горбун покраснел и быстро отвернулся.