Ай!  Мадригал!  –  вскрикнула  Арсиноя.  Боль  промчалась

вверх  по  руке  в  грудь.  Она  не  могла  двигаться.  Она  была

скручена, в ловушке, а Мадригал начала петь.

Арсиноя  не  знала  ни  слова,  или,  может  быть,  та  говорила

слишком  быстро.  Трудно  было  разобрать  что либо  из за  боли

от  ножа.  Мадригал  вновь  пошла  к  огню,  и  Арсиноя  упала  на

одно  колено,  борясь  с  желанием  оторвать  руку.  Лезвие

вонзилось  в  древесину.  Она  сначала  легко  потянула  за  ручку,

потом с силой, но ничего.

  Мадригал! – прошипела она сквозь зубы. – Мадригал!

Мадригал зажгла факел.

  Нет! – закричала Арсиноя. – Оставь меня в покое!

Лицо  Мадригал  было  таким,  как  никогда  прежде.  Она  не

знала, прожжёт ли Мадригал её руку, приплавит ли к дереву, но

и  узнавать  не  хотела.  Она  сделала  вдох,  собираясь  рвануться,

даже  если  это  будет  означать  потребность  разрезать  руку

между пальцами.

Быстрая,  как  молния,  Мадригал  рванулась  вперёд  и

выдернула  нож  из  ствола.  Арсиноя  отползла  назад,  прижимая

руку  к  груди,  и  Мадригал  подожгла  дерево.  Оно  вспыхнуло

ярко жёлтым пламенем и разило горелой кровью.

Арсиноя рухнула, и мир казался тёмным.

В ту же ночь она чёрт знает как вернулась, и Арсиное снился

медведь.  Большой  бурый  медведь  с  длинными  изогнутыми

когтями  и  розово фиолетовыми  дёснами.  И  он  ревел  над

согнутым деревом.

Едва  рассвело,  когда  Арсиноя  мягко  встряхнула  Джулс,

вызывая рычание и девушки, и пумы на её подушке.

   Арсиноя?  –  переспросила  Джулс.  –  Что  это?  С  тобой  всё  в

порядке?

  Лучше, чем в порядке!

Джулс щурилась в бледно сером свете.

  Тогда почему ты меня так рано разбудила?

   Для  чего то  грандиозного,     Арсиноя  усмехнулась.  –

Вставай, одевайся, я хочу пригласить Джозефа и Билли.

Это  не  заняло  у  Джулс  много  времени  –  одеться,  умыться,

собрать  волосы  лентой.  Они  вышли  из  дома  и  направились  в

город  задолго  до  того,  как  проснулись  остальные,  даже

бабушка Каит.

Джулс  не  возражала,  когда  Арсиноя  решила  притащить

Джозефа.  Но  когда  они  дошли  до  дома,  она  не  отправилась

постучать.

Арсиноя думала, что она не желала. Не терпелось добраться

до  дерева,  и  она  чувствовала  себя  виноватой,  нарушая  покой

Сандринов  так  рано.  Но  как  только  она  собиралась  бросить

камушком в окно Джозефа, через дверь выскользнул Мэтью.

Он содрогнулся, увидев их, а после улыбнулся.

  О, что вы двое так рано тут делаете?

  Ничего,   ответила Арсиноя.