— Не бойся! — промолвил я печально. — Я не побегу доносить на тебя вашему КМ Магнусу!

Водитель закурил и смущенно, как бы оправдываясь, объяснил:

— Я уже раз погорел в Копенгагене. Если провинюсь вторично, проклятый ящик зашлет меня к черту на кулички — на дно моря или в рудники Антарктиды. Региональные советы редко возражают кибернетическим машинам. Наоборот, я бы мог привести пример, как региональный совет усугубил наказание, которому подверг моего приятеля Магнус. Да не стоит портить настроение!

— Не беспокойся, все будет в порядке, — сказал я и задумался.

Мы воротились в «сердце пустыни» задолго до обеда, и я прошел в биллиардную. Там я застал еще двух любителей биллиарда и за какие-нибудь полчаса вогнал в лузу больше шаров, чем у себя дома за полгода. Один из игроков был канадец, а другой — американец из Сан-Франциско. Американец с виду был человек замкнутый, душевно ленивый и безразличный, канадец же, наоборот, производил впечатление своей живостью, он горячился по пустякам, говорил громко, непрерывно жестикулируя.

Кончив игру мы вышли на крытую веранду, улеглись в шезлонги и с удовольствием подставили лица свежему ветерку, потягивавшему с востока. Ветерок доносил запах цветущих апельсинных и лимонных рощ.

— Фред, — обратился я к американцу, — как вы очутились здесь, на этой земле, есть ли у вас семья, что вы думаете о будущем? — Мне пришло в голову провести своего рода небольшую анкету, вопросы были хорошо продуманы.

— Я-то? — спросил Фред и помолчал. — За каким дьяволом вам этой нужно? И что я могу вам сказать?.. Я очутился здесь по воле нашего местного бюро трудовых ресурсов, которое подчинено всемирному бюро. Всемирное бюро, скажем, дает наказ: «Нужна тысяча человек для строительства порта в Новой Каледонии». Наше бюро говорит: «Есть!» и дает задание своему КМ Магнусу подобрать контингент рабочих и специалистов. Магнус подбирает. О, он знает, где их взять! Да это вовсе не так трудно. Нашего брата повсюду пруд пруди!… Дошла очередь и до меня. Я инженер-строитель. В Детройте у меня жена, мы живем порознь уже три года. Она осталась в Детройте, на заводе электронных машин, а меня КМ Магнус отправил в Сан-Франциско — там велись работы по расширению порта. С этой задачей мы справились, а теперь нас посылают в Полинезию, где сооружаются новые порты. Вот и все! И зачем мне думать о будущем? Это дело Бюро трудовых ресурсов и Магнуса. Я инженер-строитель, и мне безразлично, в каком уголке нашей планеты находится площадка, на которой я буду работать. Все люди — братья, еды везде предостаточно, одежды — тоже. И в женщинах нехватки не будет, если ты молод и не прочь приволокнуться!

— А дети у вас есть? — спросил я.

— Два сына, — ответил Фред. — Оба совершеннолетние. Один до прошлого года работал в Нью-Йорке, а другой — на шахтах Амазонии. А потом я потерял их след, и если вы меня спросите, где они сейчас и что делают, то, право, ничего определенного я вам не скажу. Они мне давно не писали, но думаю, что как-нибудь отзовутся. Я говорю «как-нибудь» потому, что мои сыновья не большие охотники писать письма, я не старался привить им этот навык. Мне всегда казалось, что письма, под каким углом их не рассматривай — пустая трата времени, гораздо полезнее поработать ли поспать — сон укрепляет организм! — чем корпеть над письмами. Работой мы приносим пользу  о б щ е с т в у, сон полезен для здоровья, а письма… Тех, кто ведет переписку, мне хочется сравнить с двигателями, работающими вхолостую.

— А что скажете о себе вы? — спросил я канадца.