Наш «корабль» промчался мимо надписи, оглашая окрестность певучим звоном. По обе стороны дороги лежали обширные пространства мелкого желтого песка. В одном месте виднелся песчаный холм, там тоже была надпись, она уведомляла, что перед вами дюны. У подножия дюн, на площадке, обнесенной никелированными перилами, лежал огромный скелет верблюда. Эта неприглядная картина должна была напоминать путешественникам о тысячах жертв, которые уносила немилосердная пустыня в ту эпоху, когда ее жители еще не пользовались поездами на воздушных подушках и ракетными самолетами.

Не успел я докурить свою трубку, как «корабль пустыни» остановился в центре заповедника. Здесь высился гигантский баобаб, сверкали на солнце витрины десятка сувенирных киосков, небольшой ресторан с уютными террасами так и зазывал путешественников посидеть в тени за глотком холодного виски. В раскаленном воздухе носились запахи омлетов, крепких коньяков, ароматного табака. На чудовищно толстом стволе баобаба висела никелированная табличка с надписью на французском языке, которая гласила, что этот баобаб изготовлен из пластмассы на международном химическом комбинате в Триполи, дальше следовал год выпуска. За киосками сувениров лениво, равнодушно вытягивали шеи облезшие, шелудивые одногорбые верблюды.

Я предложил водителю «корабля» посидеть в прохладе ресторана и попросил официанта принести две порции виски. От виски шофер наотрез отказался, объяснив, что пить ему запрещено, тогда я заказал ему стакан апельсинового сока, а виски придвинул к себе.

— Этот заповедник — просто недоразумение! — сказал я и, одним духом осушив рюмку, добавил: — Что такое сто квадратных километров? Для заповедника и десяти тысяч мало!

— Что вы говорите! — воскликнул водитель. — И за это спасибо! Трипольский КМ Магнус хотел свести размеры заповедника до десяти квадратных километров — ни больше ни меньше! Местное триполитанское начальство заявило, что Магнус прав: мол, сыпучий песок мертв, если же его облагородить, дать ему воду, он будет давать плоды, а плоды служат источником питания или содержат витамины… Тогда вмешалось международное объединение туризма, оно направило протест во Всемирный Совет, потребовало отмены решения триполитанского Магнуса и увеличения площади заповедника до тысячи квадратных километров. Всемирный Совет ответил, что Магнус рассуждает правильно, он руководствуется мыслью о реальной пользе. Мол, от сыпучих песков людям совершенно никакого толку. Пляжи другое дело — там песок служит человеку. Но чтобы не обидеть объединение туризма, члены совета махнули рукой и распорядились увеличить площадь заповедника до ста квадратных километров. А вы говорите — десять тысяч!

— А почему это ваш Магнус так дрожит над каждой пядью земли? — спросил я.

— Потому что ему нужно найти место для десятка заводов и пятнадцати садово-огородных массивов, — ответил мой собеседник и ни к селу, ни к городу брякнул: — Чтоб ему пусто было с заводами и массивами! Насовали на каждом шагу — носу не высунешь из дома!

Кончив эту тираду, бедняга побледнел. Он чересчур распустил язык и испугался.

— Не бойся! — промолвил я печально.