– Действительно, – Кай сухо кашлянул, пресекая лишние слова, готовые уже сорваться с уст. – В деле о смерти Посла Окамы, действительно, фигурирует некое... произведение искусства, но, я, признаться, не понимаю, каким образом Фонд Гугенхайма...

– Дело в том, что господину Окаме принадлежит честь обнаружения того произведения о котором идет речь. – Лицо Клода‑Валентайна приобрело благостное выражение, напоминающее то, что появляется на лице гурмана, вспоминающего ужин "у Максима". – К счастью, Посол принадлежал к той э‑э... возвышенной породе людей, душа которых не закрыта для Прекрасного... Мы находились с ним в тесном контакте, и господину Окаме мы обязаны тем, что Метрополия многое узнала об искусстве Галактической Периферии. А этот случай с полотном Балотти – просто увенчал его поиски. Им были сделаны снимки "Трапезы" и проделана необходимая экспертиза... На этом основании Фонд принял решения финансировать покупку полотна и заключена была, через господина Окаму предварительная договоренность с владельцем шедевра... Вы понимаете, что я имею ввиду господина Ромуальдо Беррила... Разумеется, господин Окама получал вполне достойные комиссионные... Вы можете, конечно, упрекнуть покойного в том, что подобного рода деятельность могла скомпрометировать его как дипломата, но поверьте, среди лиц, обретающихся при Дипломатическом Корпусе, он – далеко не белая ворона в этом отношении...

– Простите, – несколько озадаченно прервал его Федеральный Следователь. – О каком произведении, какого Балотти вы мне толкуете?

– Понимаю ваше недоверие. Мне, действительно, стоило бы выражаться яснее... – тут же исправился мистер Фигли. – Вот, – тут он извлек из крокодиловой папки прекрасно выполненную фотографию и протянул ее Каю, – перед вами "Трапеза во облаках" – образец фривольного периода творчества Витторио Балотти. А это – распечатка из каталога Службы Аукционов. Предполагаемая стоимость подлинника указана вот тут.

Кай помассировал веки еще раз. Жить в одном мире с Ромуальдо Беррилом было занятием, порой, скорее утомительным, чем скучным.

– Откуда у гринзейского содержателя гостиницы мог взяться шедевр, оцененный словно полотно Рубенса? – больше для порядка, чем в расчете на вразумительный ответ спросил он.

– От самого Балотти. Известность и признание пришли к нему лишь в последние годы. К сожалению, как всегда в таких случаях – посмертно. Мало того, если бы не несколько скандальные обстоятельства самой его смерти... Впрочем, оставим это. А всего лишь пять лет назад великий Витторио расплачивался своими шедеврами за долги на этой самой планете, где он в нищете и безвестности дожил до сорока с лишним... К счастью, он своевременно сделал прекрасные фотокопии большинства своих произведений и поместил их в каталоги своих выставок... Правда, без указания точного местонахождения. Возможно, он имел ввиду выкупить их сам, но...

Кай озадаченно рассматривал изображение возлежащих в немыслимой высоте, где‑то среди перистых облаков существ – великого Витторио, безусловно вдохновлял Лес – зрелище, и впрямь, несколько непристойное, но и возвышенное. Слава явно недаром пришла к художнику.

– Обратите внимание на того э‑э... фавна в верхнем правом углу, – порекомендовал ему мистер Фигли. Это автопортрет маэстро. Он всегда...

– Вам не приходило в голову, – несколько неприятным голосом прервал его Федеральный Следователь, – что вы с большим запозданием ставите Следствие в известность о некоем весьма существенном обстоятельстве дела?

– Рынок предметов искусства настолько деликатная сфера, господин Санди.