– Фортануло, – облегченно сказал он и скрылся в своей каюте.

Я стоял в коридоре, не зная, что делать дальше. Словно прочитав мои мысли, дядя крикнул из комнаты:

– Вали, отмой слюни этого ублюдка! Засохнут, даже магией не соскребёшь.

Стянув рубаху, я рванул на палубу к ярко-синей бочке. Дядин клиент из гильдии Водолюбов зачаровал её для превращения морской воды в питьевую.

Умывшись и прополоскав рубаху со штанами в стоящем рядом корыте, я развесил вещи сушиться, а сам вернулся на камбуз. Не страшно, что в одних панталонах, обезьяны еще не прилетели и на корабле кроме нас с дядей никого. Тем более, что кощей кощеем, а обед по расписанию. Мастер Оливье, как обычно, разрушил мои скромные кулинарные мечты. Выскочив из апартаментов, он двинулся прямо на меня. Я по привычке отступал, пока не уперся спиной в мачту. Тогда дядя проворно выхватил кинжал и упер мне в горло. Лезвие оказывается очень холодное.

– Ты намеренно поджидал меня у Единорога? Давай, лепечи, крысёныш!

Я хотел помотать головой, но с лезвием у горла это не просто. Поэтому, осторожно одними губами выдохнул:

– Нет.

– Не лги, заморыш! Чем купил тебя Джо?

– Ещё ничем, – правдиво ответил я. – Я же говорил, что на корабле его не застал.

Дядя надавил на кинжал, так что лезвие оцарапало кожу.

Я взвизгнул.

– Честно, не вру!

– Ты не знал, что принёс на мой корабль кощея?

– Не знал, не знал, – подтвердил я два раза, для пущей убедительности.

– Ладно, – неожиданно быстро согласился мастер Оливье, спрятал оружие и отпустив меня, отошел на шаг.

– Садись, – сказал он, показывая на стул, на котором день назад я пробовал стража лилового сердца.

Я сел. Глупо спорить с вооруженным маэстро. Особенно, если принес на его корабль кощея. Кем бы он ни был, этот кощей.

– Что с тобой делать, пожиратель рыбьих потрохов? – пробасил дядя.

Я кивнул. Если он не знает, это хорошо. Ещё недавно казалось, что он знает, и кинжал у моего горла красноречиво намекал на то, что именно он собирается делать.

– В чём состоял ваш план?

– Ваш? План? – глупо повторил я.

– Да! – выкрикнул дядя. – Если бы кощей покончил с провиантом, он сожрал бы нас, дрыхнущих и ничего не подозревающих, тыща горбатых моллюсков тебе в глотку.

– Впервые кощея видел, – искренне проговорил я.

– Ну, надо же, крысеныш, – язвительно произнес мастер Оливье.

– Взаправду! Я не представлял, что такие вообще бывают. А как в него еда помещается?

Дядя нагнулся ко мне.

– Слушай, заморыш. Мне мерещится или ты кайфуешь? От тебя ничем не несёт, значит ты не пьешь. Ты нюхаешь дурман-пыльцу?

Вытаращив глаза, я медленно помотал головой.

– Ох, не верю я тебе, зелень подкильная.

– Не вру!

Дядя отошёл, бросая косые взгляды и подкручивая усы.

– Свистать всех наверх, – наконец рявкнул он, – из этой бухты курс один. Я не плаваю с учениками, которым не верю, – и покачал головой. ­– Пора провести обряд очищения!

– Нет, нет, нет, не надо? – испуганно проблеял я.

– Видать, ты о нём слышал, – обрадовался Оливье.

– Не надо, – еще тише забурчал я.

– Надо, Люся.

Я нахмурился. Ненавижу, когда коверкают моё имя. Само по себе Люсьен звучит вполне отвратительно. А Люся – ни в какие чары не лезет. Я бы обиделся, если бы не надвигающееся испытание. Про обряд дядя явно не шутил.

Сходив на камбуз, он принёс соль и отсыпал на палубу. Обходя вокруг стула, заключил меня в солёный круг.