Изменить размер шрифта - +
При этих словах Ларри целует ее в щечку. — Ларри, — продолжает она, — познакомься с Трикси — твоей будущей падчерицей.

Кейт громко вздыхает, а потом накидывается на меня, обвиняя в том, что я до сих пор молчала. Киаран молчит несколько секунд, а потом поздравляет Лили и направляется к лифтам. Возможно, теперь он счастлив, что у нас с ним ничего не вышло… Только представьте себе! Встречаться с падчерицей мороженщика!

Ну а я? Я молчу. Я смотрю, как моя матушка чуть не прыгает от восторга, сжимая руку своего жениха. И меня переполняет стыд. Но — впервые за мою сознательную жизнь — не за нее. За себя… Само собой, когда Ларри стискивает меня в объятиях, я, как могу, изображаю сердечные поздравления. А потом, бормоча что-то насчет срочной работы, клятвенно обещаю, что непременно приду в«Олд Парз Хед», что в Ислингтоне — отпраздновать. А потом иду клифтам…

 

Суббота, 28 октября

(до «Дня X» 9 дней — невинный маленький обман)

 

Я плохо помню, как прошел вчерашний день — и вовсе не из-за долгого ланча с алкогольным сопровождением. Я пребывала в смятении. Каждый раз, глядя на людей в офисном зале, я не могла отделаться от мысли, что они говорят обо мне. Фальшивая Трикси Томпсон-Смит. Поскольку на самом деле я вовсе не Томпсон-Смит. А просто Смит. Как и Лили. И происхожу не из преуспевающего среднего класса. Отнюдь. Я — результат краткосрочного и несчастливого союза Лили и Альфреда, безответственного повесы, который в один прекрасный день исчез без следа — когда мне было три года. Я его почти не помню, хотя очевидно на него похожа.

Лили растила меня, зарабатывая стиркой и уборкой квартир. Я помогала ей и видела в этих квартирах всяческую роскошь — антиквариат, невероятной красоты меха, дорогую одежду. Я мечтала о дне, когда у меня тоже появится все это. И ключом к богатству и роскоши была работа в Сити. Но работодатели разборчивы, и дорога наверх слишком часто бывает закрыта по причине низкого происхождения. Тогда-то я и выдумала все это. Полагаю, не я первая. И не я последняя.

И Лили сделалась проблемой. Как могла я объяснить ее наличие в своей жизни? Джулия, разумеется, знала, что Лили — моя мать, а не просто домработница. Но свято хранила мою тайну, хотя и не одобряла всего этого.

Сэм ничего не знал. Он родился в богатой семье, и его мамаше не понравилась бы связь сына с девушкой из низшего класса. Самое смешное, что и Сэм тоже играл роль. Перед коллегами он прикидывался простачком, стремясь быть «своим в доску». Если бы я до сих пор оставалась с ним, любопытно было бы взглянуть на его реакцию в тот момент, когда открылась правда.

Я не разъясняла Лили истинного положения вещей. Она знала о моих амбициях. И я просто сказала, что люди из высших слоев часто называют родителей просто по имени. Однажды она сильно удивилась, услышав, как принц Чарльз обратился к королеве, назвав ее матушкой, а вовсе даже не Елизаветой. Пришлось объяснить, что это — издержки жизни монархов. Никто не имеет права называть королеву Елизаветой, даже ее собственный муж. Лили покивала головой, бормоча себе под нос что-то насчет странных выкрутасов этих богатеев…

 

И уж само собой, мне постоянно приходилось изворачиваться так и эдак, чтобы истина не выплыла наружу. Во время пресловутой вечеринки с коллегами возникла пара опасных моментиков. Риск был велик — слишком уж долго Лили находилась в нашем обществе. Но к счастью, все прошло благополучно.

Лили не виновата, что вчера вся эта стройная система разлетелась в единый миг. Она была счастлива. Она была влюблена. Она желала поделиться своей радостью с единственной дочерью. Ларри был друг ее детства; она знала его давным-давно — задолго до Альфреда. Он был ее первой любовью. Потом судьба разбросала их в разные стороны, и они потеряли друг друга из виду.

Быстрый переход