— Натана?

— Твоего друга. Которого ты приводил ко мне на вечернику. Помнишь? Или он работает в службе друзья-по-вызову? — Где-то на заднем плане слышится голос Джима, объявляющий об утреннем собрании. Черт меня побери, если я туда пойду. Это лучший способ потерять работу. К тому же у меня уши завянут, если я снова буду выслушивать все это блеяние. Сообщения коллег о перспективах на день, рассуждения коллег о том, почему их вчерашние предсказания перспектив надень не оправдались, уверения коллег в том, что уж на этот-то раз все пойдет как надо. Доклады коллег о таких-то наших преимуществах. Объяснения коллег, отчего это то, что казалось вчера преимуществом, сегодня превратилось в недостаток…. и как можно все исправить. Нет уж, благодарю покорно. Без меня.

Бладхаунд неторопливо собирает бумаги для собрания.

— А зачем тебе телефон Натана? Ты что, хочешь назначить ему свидание в пику нам с Джулией? Это просто глупо.

— А что это ты так забеспокоился? — фыркаю я. — Или боишься, что коллега будет встречаться с твоим лучшим другом и, возможно, они станут обсуждать тебя? Теперь-то ты понимаешь, что я чувствую? (Бладхаунд беспомощно моргает.) Но должна тебя огорчить: я не собираюсь с ним встречаться. Я всего лишь хотела пригласить его на ужин и поговорить о бизнесе.

— Слушай, я все понимаю, но не надо тебе ужинать с Натаном. Он странный.

— Не сомневаюсь в этом — если он твой друг.

— Да нет, я хочу сказать: он действительно странный.

— Ну вот что, — говорю я, уперев руки в боки. — Ты разве не хочешь, чтобы я заключила сделку? И сохранила работу? Может, ты собираешься придержать Натана для себя?

— Да нет же! — восклицает Бладхаунд. Манфред, который как раз шел мимо, останавливается и прислушивается. Бладхаунд понижает голос и придвигается поближе ко мне. — Ничего подобного. Но он и правда чудной. Я такое о нем узнал… Боже упаси! — Он пристально смотрит на меня. — Да что тебе говорить! Все равно как горох об стенку. Вот его номер. — Он сует мне в руки карточку и отправляется на летучку.

Я набираю номер. Натан мгновенно поднимает трубку.

— Натан?

— Я самый. Кто это?

— Трикси. Ты был у меня на вечеринке, помнишь?

Я стараюсь говорить максимально нейтральным голосом. А то он еще чего доброго подумает, что я чем-то таким к нему воспылала и жажду общения в романтическом свете. Боже. Он и при свете-то свечей смотрелся ужасно. Я так до сих пор и не могу сказать суверенностью, откуда взялись жирные пятна на скатерти: то ли от расплавленного воска, то ли сего волос натекло…

— А, да. Теперь вспомнил. Как поживаешь, Трикс? По-прежнему занимаешься рекламой?

О чем это он?

— Я давно уже не занимаюсь рекламой, — отвечаю я. — С тех пор, как мои постоянные клиенты перебрались за границу. Сейчас я сосредоточилась в основном на работе в Сити.

На том конце провода повисает молчание. Он не может понять, шучу я или нет. И этот человек стоит миллионы? Странная штука-жизнь… Внезапно до него допирает.

— А, понял. Шутка. Здорово. Ты меня подколола. Так чем могу служить?

— Я просто хотела узнать… — Я в нерешительности. Сделай глубокий вдох, Трикси. Плюнь на предостережения Бладхаунда… — Не согласишься ли поужинать со мной. У меня есть кое-какие… э… проекты для твоей компании. То есть прямо сейчас нет, но будут, если потребуется.

— Отлично. Может, прямо сегодня? Я знаю одно новое интернет-кафе, давно хотел сходить поглядеть…

Не совсем то место для встречи, которое я имела в виду.