Что ж, похоже, нам с апостолами опять предстоит крещение новообращенных, ведь слухи в легионе разносятся со скоростью лесного пожара…

Глава 16

Через день наш легион такими же стройными колоннами покидает каструм, послуживший нам временным пристанищем на целых две ночи. Впереди нас ждет ночевка еще в одном временном лагере, а там уже и Кесария…

Проходя мимо солдатского кладбища, когорты отдают последние почести павшим, прощаясь с ними. Офицеры вскидывают руку в привычном жесте, нагло присвоенном в ХХ веке нацистами, солдаты ударяют себя в грудь кулаком с зажатым в нем копьем и сразу поднимают его вверх. Целый лес копий вздымается над центуриями. Прощаюсь и я, перекрестившись и произнося вслух молитву «Отче наш…», что на латыни теперь звучит как «Патер ностер…». Слова первой христианской молитвы уже привычно подхватывает дружный хор мужских голосов — это легионеры 1-й центурии 1-й когорты, идущие рядом со мной. И да — я теперь сам часть этой прославленной центурии Лонгина, как и весь мой родной контуберний.

Вчера утром Аппий Марон зачитал перед легионом приказ о моем награждении дубовым венком за спасение жизни префекта — т.н. «гражданской короной» или Corona Civica. А за действия, повлекшие перелом в битве с зилотами — это он про мой меткий выстрел из гастрофета — я получил кожаную «сбрую», богато украшенную семью серебряными медалями — фалерами. Почему «сбрую»? Так ведь все медали эти поначалу и крепились именно к конской сбруе, поскольку награждали ими исключительно выходцев из сословия всадников. Теперь же такими медалями награждают и простых легионеров. Конструкция, которая надевается поверх лорики, состоит из переплетения кожаных ремешков, вот на нее и крепятся фалеры. Отныне мне кроме доспехов и оружия придется постоянно начищать еще и медали. Не было печали…

А еще по совокупности всех заслуг, включая и не называемые вслух мои иерусалимские подвиги, меня повысили в звании и перевели вместе с контубернием в когорту Лонгина. Теперь я не рядовой легионер, а дупликарий. Это такое общее название младших командиров, которые вроде бы уже и не совсем солдаты, но еще и не младшие офицеры — скорее что-то вроде кадрового резерва, из которого пополняются их ряды. Командных и штабных должностей дупликарии не занимают, правом наказания солдат не обладают, но при этом получают двойной солдатский оклад так же, как и опцион. Потому что они первые кандидаты на должность опциона в случае его повышения, отставки или смерти. А до этого момента дупликарии набираются опыта под командованием центуриона.

Мои парни просто светятся от гордости. Ведь контуберний — это как семья, и мы часто называем друг друга «фратер» — брат. И то, что я, пойдя на повышение, потянул за собой и своих боевых товарищей, характеризует меня только с лучшей стороны. Такие резкие скачки в карьере рядовых легионеров случаются не часто, и по большей части во время ведения боевых действий, когда и гибель офицеров не редкость. А вот в мирное время дупликарии даже не во всех центуриях есть. Парни Лонгина тоже довольны — сам Примас теперь в их рядах, а значит, с ними Бог и его защита.

Вчера вечером они мне уже скромно намекнули, что центурии не помешал бы новый отличительный знак — с христианской символикой. Думаю теперь. Склоняюсь к тому, что центурии просто нужен еще один штандарт. Сейчас наш сигнум — это длинный шест, который венчают позолоченное копьё, круглый венок и манус в нем — ладонь из серебра, как символ клятвы верности легионеров. Под венком идет табличка с номером центурии, когорты и легиона, еще ниже награды, которыми она награждена — серебряные и золотые фалеры.