— Но как же легат? — Фламий покосился на совещающееся начальство — И Понтий…?

— С ними придется договариваться — я тяжело вздохнул. Энергии внутри не оставалось совсем, даже Кольцо на руке перестало ощущаться. Я почувствовал как я устал за этот длинный, длинный день. Который еще даже и не закончился.

Ко мне направлялся Сотник Лонгин со своими людьми…

— Взять его! — раздался незнакомый голос

Легионеры качнулись вперед, но тут же под грозным взглядом Лонгина сделали шаг назад.

— Я сказал взять его! — рявкнул худощавый, носатый легат с шикарным белым плюмажем на шлеме, и положил ладонь на рукоять меча. Сжал коленями своего вороного коня, тот всхрапнул и заплясал под всадником. В повод вцепился Тиллиус, начал опять что-то нашептывать склонившемуся легату. Понтий же нахмурился, и тоже направил лошадь к нам ближе. Начал с интересом рассматривать Ковчег Завета. Любопытно, а почему он молчит? Ждет чья возьмет?

— Напомни как зовут легата? — я тихонько пнул Фламия в бок

— Ну, ты даешь! — вылупился на меня центурион — Это же Аппий Марон!

— Хорошо — вздохнул носатый, вырвал повод у ликтора и поманил меня к себе украшенной перстнями рукой — Подойди ближе, легионер.

Хмыкнув про себя, я остался стоять на месте. Я что ему Жучка — подбегать по приказу? Может, еще на задние лапки встать и язык свой от усердия высунуть?! Это легионер Марк рванул бы к легату, теряя на ходу калиги. Фрументарий Марк подошел бы ленивым шагом. Патриций Марк Юлий Луций сам бы подозвал к себе жестом местного «генерала». А вот кстати, почему бы и нет?

Я положил руку на крышку Ковчега, почувствовал внутри биение энергии. Святыня быстро набирала силы и щедро делилась со мной. Я вдавил кольцо Соломона в поверхность Ковчега, глубоко вздохнул и замер. Есть контакт! Моя аура снова начала медленно наполняться энергией, тонкий поток которой я направил прямо в голову вороного коня легата. Сформировал в сознании четкую картинку и «толкнул» ее к коню. Интересно, сработает или нет? Конь всхрапнул, сделал несколько неуверенных шагов вперед.

Легат натянул поводья, еще сильнее сжал колени. Я тоже «поднажал», выплескивая последние капли энергии.

— Зверь, Зверь! — Марон попытался совладать с конем, но в отсутствии шпор и стремян — сделать это было совсем не просто.

— Вот это циркус! — ткнул меня в бок Фламий.

Лонгин Сотник же обеспокоенно потер правый глаз и осторожно покачал головой. Не надо, мол, Марк, связываться тебе с легатом. «Надо, Федя, надо». Эту публику требуется сразу поставить на место.

Конь тем временем, преодолевая сопротивление легата, подошел к нам вплотную и послушно встал на передние мослы. По площади пронесся дружный вздох. Ошалелый Аппий пытался, дергая повод, поднять своего Зверя, но все было бесполезно. Наконец, легат спрыгнул на землю, обеспокоенно посмотрел сначала на Тиллиуса, потом на Понтия. Последний незаметно пожал плечами — мол, я предупреждал.

— Отойдем? — я кивнул в сторону жертвенника. На помосте все еще лежал труп первосвященника. От него мерзко воняло паленым мясом.

— А можно коня… — легат замялся — Ну, …освободить?

Я незаметно щелкнул пальцами, убирая остатки энергетического жгута. Зверь вскочил на ноги, ошалело затряс головой. К нему подбежал Лонгин, взял за повод, успокаивая. А Сотник-то у нас любит животных, оказывается…

— Но… как?! — Марон все еще пребывал в прострации и не хотел верить в увиденное.

— Божьей волей — спокойно ответил я, усаживаясь на мраморный бортик жертвенника

— Это какого же бога? — заинтересовался легат — Аполлона? Юпитера?

— Иезус Кристус — по-латыни переиначил я имя Христа — Божий сын

— Есть еще и отец с матерью?

— Есть Бог-отец и Святой дух.