— Ну, не знаю… — вздыхает Матфей

— Братья, а я согласен с Марком — первым из апостолов сдался Иаков — давайте не будем уподобляться фарисеям и цепляться за каждый запрет из Писания.

Дальше дожать братьев было уже делом техники. Грешен — надавил я на них своим авторитетом, и они нехотя, но согласились помочь Маду и сообща поработать над портретом.

— Марк, а зачем ты тащишь нас завтра в Мусейон?

— Хочу, чтобы о вас там узнали. Александрийская библиотека это главный авторитет в богословской науке и философии. Что признано и популярно здесь, рано или поздно станет признанным и популярным в Риме, а потом и во всем цивилизованном мире. Эллинские философы известны всем, это как Александрийский маяк для любого образованного человека, и то, что признают греки, признают и римляне. Поэтому для нас так важно, чтобы они узнали об учении Мессии. А кто лучше вас ответит на их вопросы? К тому же мы с Матфеем подозреваем, что в Мусейоне хранятся книги, отмеченные Тьмой — хорошо бы их найти и обезвредить. С одним древним гримуаром я уже справился самостоятельно.

* * *

Договариваюсь с апостолами встретиться в полдень в Мусейоне, и отправляюсь первым делом в мастерскую к Абанту. Естественно, прихватив с собой Маду с его рисовальными принадлежностями, один из векселей и мешочек с драгоценными камнями. Определить на глаз, есть ли среди них аналогичный треснувшему, я так и не смог. Ну, да… некоторые вроде бы похожи. Но не факт. Не разбираюсь я в камнях до такой степени, чтобы сделать окончательный вывод. Поэтому вся надежда только на Абанта.

— …Хранитель, откуда эти великолепные камни?! — пораженно зависает над кучей моих «самоцветов» ювелир — это же целое состояние…

— Серапеум ночью ограбил! — шутливо ухожу я от прямого ответа, но ведь почти не соврал ему, да? Всего лишь немного с храмом попутал.

— Не стыдно смеяться над старым Абантом?

— Видел я недавно, какой ты старый и больной. Раскажи об этом тому буколу, которого ты к праотцам отправил. Хватит уже прибедняться! Лучше посмотри, нет ли среди этих камней нужного нам? И заодно сразу рассортируй их, пожалуйста — самые недорогие откладывай в отдельную кучку.

— Да, здесь все камни прекрасные!

— И все же. Отдели хотя бы треть из них — те, с которыми не так жалко расстаться.

Ювелир погружается в рассматривание и сортировку камней, а я с интересом наблюдаю за его работой. Странно, что он полагается только на свое острое зрение, не используя в работе лупу, ведь увеличительные стекла из горного хрусталя здесь уже давно известны. И кому, как не ювелиру выточить для себя такую полезную штуку? Надо будет потом спросить его об этом…

— О, боги…! Вот же камень, который годится на замену! — египтянин торжествующе пододвигает в мою сторону небольшой и совершенно не яркий камень, который лишь отдаленно напоминает треснувший.

— А ты не ошибся, уважаемый?

— Да, как тут можно ошибиться?! Он же особенный, не похож ни на какой другой.

Я озадаченно рассматриваю довольно невзрачный камушек. Если честно, то я думал совсем на другой. Ошибался. Видно, неважный из меня ювелир. Вот так пошел бы к не знакомому торговцу, и облапошили меня бы там, как последнего дурака. Ну, да бог, с этим, главное — мы замену нашли! И теперь у меня снова появилась надежда, что к кольцу Соломона вернутся его удивительные свойства.