Мысли мягким комком

в наркотическом ложе

нереальной мечты

шевелились, бугрились,

забивали умы.

Бесы всласть веселились.

Мэри, вслед за Лили

в клуб зайдя, оробела.

Шум людской толчеи,

блеск огней в дымке белой.

Обнажение тел,

без любви поцелуи,

страсти злой беспредел.

Блуд и Похоть танцуют.

– Поздно… Нужно назад, –

Мэри в страхе сказала.

Опустила глаза,

побежала из зала.

Но попала в объятья –

Люци встретил, и выход

ей закрыл. И распятьем

руки крылья раскинул.

Он сдавил ее больно.

Мэри тут же обмякла

и расплакалась горько…

– Ну не будь же ты тряпкой! –

зашептал Люци в ухо. –

– Мэри, детка, надейся,

лишь на месть. Разве плохо

наказать злом злодея?

Станет легче, поверь мне!

Джон поймет, как же больно

быть обманутым. Мэри

отшатнулась.

– Довольно!

И откуда ты знаешь…

– Ты сама рассказала…

там на кладбище. Плачешь?

И Лили рядом встала.

– Месть? – спросила со смехом.

И глаза посветлели.

Мэри вспыхнула Гневом,

трубы ада запели.

И картинка мелькнула:

Джон в объятьях блондинки…

Мэри молча кивнула.

И глаза, будто льдинки,

заблестели. Но морок

разум в саван закутал.

Паука жуткий голод

на сердца бросил путы…

Джон зашел домой и хлопнул дверью.

Подождал. Ответом – тишина.

– Ну и пусть! Невелика потеря.

Мне досталась скучная жена…

Усмехнувшись, скинул он одежду.

Постоял у зеркала нагим.

– Я хорош! Красив, силен, как прежде…

Я самец! И девками любим.

Он упал в кровать, мечтами полон

о порочной страсти без преград.

Опустился сна туманный полог,

Джон закрыл глаза, забвенью рад…

… Свист плетки, боль короткая,… шершаво

по коже поползло тепло змеясь.

Джон, вырванный из сна, увидел жало

и заорал, от ужаса трясясь.

– Эй, тише, милый…

Ласково, но глухо

раздался голос. Легкая рука

коснулась лба. Слова полились в ухо:

– Я не убью…. Нас ждет с тобой игра!

Склонилась маска, в прорези лучисто

глаза сверкнули.

– Кто ты?! – заорал,

вскочив с кровати, Джон. – Уйди, нечистый!

Исчезни! Сгинь!

И крест он начертал.

Раздался хохот. Маска тут же спала.

Вгляделся он в знакомое лицо.

– Так это ты! Вернулась. Где гуляла?

Ночь на дворе…

– Не будь ты подлецом,

я б не ушла. Любовь не терпит пыток.

А я горела в пламени костра

предательства. И ревности напиток

мне горло жег, сжигал любовь дотла.

Тебя я ненавижу! Ты – мой демон,

источник зла.… Готова я убить.

– Полегче, Мэри! Слово, значит – дело.

И попусту не стоит мне грозить.

– Как голубки воркуют…. Слышишь, Люци?

Жестокая, но милая игра.

Вновь яблоко приносишь им на блюдце.

Простит его? Вмешаться нам пора!

Поникла Мэри. Слез внезапных холод

жар погасил в опущенных глазах.

И демон Гнева, ощущая голод,

призвал на помощь депрессивный Страх.

Паук расправил лапы, Сеть взлетела

и оплела пространство серым злом.