– Я не был уверен. Но надеялся, что это произойдет. Мне нужен мой скелет. Гораздо нужнее, чем вам.

– Через мгновение он тебе уже не понадобится.

– Братец, что?..

Держа меч обеими руками, из темноты вышел Симна ибн Синд. Рядом с ним мрачной горой возвышался Хункапа, с другой стороны угадывался силуэт Алиты.

– Не подходите! – прошипел скелет.

– Этиоль?.. – окликнул друга Симна. В следующее мгновение он заметил нож и на взгляд измерил расстояние между собой и скелетом. Слишком далеко. – Если ты зарежешь его…

– Тогда что? – глухо загоготал скелет. – Ты меня убьешь? Будь это лет сто назад, твоя угроза подействовала бы, странник, а теперь уже поздно. А когда я покончу с ним, я, может быть, возьму и твои кости. На вид у тебя интересный скелет, крепкий, устойчивый.

Симна хотел было что‑то сказать, но тут раздался громкий треск, с каким обычно ломается дерево. Невольно все задрали головы. Все, кроме Эхомбы. Едва скелет отвлекся, он моментально освободился от захвата костлявой руки и бросился наземь. Посланник Братства успел взмахнуть ножом, но в следующий миг пал, сраженный упавшим с дерева толстым суком.

Еще не затих грохот рассыпавшихся костей, как друзья уже окружили пастуха. Хункапа без лишних слов поднял Эхомбу и поставил на ноги. Порез на горле кровоточил, и Этиоль возблагодарил судьбу: на полдюйма, глубже, и он распрощался бы с жизнью. Сук сломался как нельзя более вовремя.

Хункапа Аюб и левгеп вернулись в лагерь, а Симна и Эхомба остались, чтобы осмотреть упавшую ветку.

– Вот это я называю удачей, – пробормотал северянин. – А ведь ветка‑то не гнилая. Термиты или древоточцы над ней тоже не успели потрудиться. Но ведь отчего‑то же она сломалась! – Он бросил подозрительный взгляд на Эхомбу. – И упала точно туда, куда нужно. И что теперь я должен думать о человеке, который столько раз говорил, что он не колдун, а когда приспичило, сумел и из собственной шкуры вылезти, и ветку уронить!

– На самом деле, Симна, – ответил пастух, собирая в килт уцелевшие грибы и апельсины, – я и тогда говорил правду, и теперь говорю. Я не колдун. И я удивлен тем, что случилось, не меньше, а может, больше, чем ты.

– Ну да, конечно! – язвительно проговорил северянин. – Ты все время твердишь одно и то же! Случайно вышло, что ты очутился под деревом, случайно сук обломился и упал прямо на этого костлявого убийцу. Никакой магии, никакого колдовства! Только счастливое совпадение, ничего больше!

Эхомба выпрямился и, глядя в сторону, сказал:

– Я не могу этого объяснить. Но мне известно, что в жизни бывают минуты, когда лучше не задавать вопросов. – Он вдруг вскинул голову и принюхался. – Что‑то горит.

– Наш ужин! – воскликнул Симна. Он заторопился к лагерю, на ходу бросив на Эхомбу настороженный взгляд. – Клянусь язвами Гномоста, мне кажется, я уже видел это дерево. Чушь, конечно, но все‑таки…

– Да, – ответил Эхомба и, прежде чем пойти за ним, в последний раз посмотрел на огромный старый дуб.

Угорь оказался на редкость вкусным и, к радости Симны, почти не подгорел, разве что был слегка пережарен. Грибы и дикие апельсины стали отличной добавкой к основному блюду. Даже Алита, к удивлению своих товарищей‑людей, попробовал того и другого.

– Я люблю знакомиться с новым, – объяснил он, выплевывая апельсиновую корку. – Но только не с такой гадостью! Пф‑ф!..

Глядя на него, Эхомба подумал, что ничто на свете так хорошо не символизирует отвращение, как морда недовольного кота.

После того как Хункапа Аюб согласился отдежурить в первую смену, остальные принялись готовиться ко сну.