Они шли по туннелю несколько дней. Такая его протяженность не удивляла Эхомбу. Он объяснил друзьям, что томувоги создают весьма сложную систему нор, в которой обычно бывает несколько выходов. Наконец он решил, что пора покинуть это удобное и надежное убежище и вернуться в обычный мир, который лежит за пределами окрашенного в голубое и зеленое королевства. Тем более что запасы воды и пищи у них уже подходили к концу.

Симна потыкал пальцем в прозрачную упругую стену и спросил:

– И как же мы выберемся отсюда, братец? Дырку вырежем?

– Это под силу только томувогу, – ответил Эхомба. – Мы должны найти естественный выход.

– Ты же сам говорил, что их очень мало.

Эхомба кивнул:

– Так и есть. Поэтому, пока у нас еще есть время, его нужно найти. – Он медленно двинулся вперед, внимательно осматривая потолок. Так продолжалось довольно долго; неожиданно он поднял руку с копьем и с облегчением воскликнул:

– Вот он, наш выход!

Сколько Симна ни пялился в потолок, он не увидел ничего, что отличало бы это место от остальной поверхности.

Входы и выходы из нор томувогов, как и предупреждал Эхомба, были разбросаны очень далеко друг от друга. Он понимал, что стоит ему проявить беспокойство, это сразу скажется на настроении его друзей. Хуже всего, если они потеряют к нему доверие. Поэтому он умолчал о том, что эти самые норы являются результатом существующих снаружи огромных напряжений и потому в любую минуту могут схлопнуться. Что случится с тем, кто окажется в это мгновение внутри норы, он даже представить не мог.

– Я ничего не вижу, – проворчал Симна.

– Там и нет ничего, – подтвердил черный кот.

– Это точно, – согласился Эхомба и двинулся к тому, что только он мог увидеть. Или, точнее, к тому ничто, которое мог увидеть лишь он.

Едва Симна выбрался из норы, окружающий мир встретил его всеми своими бесчисленными красками, звуками и запахами. Хункапа Аюб принялся бегать кругами, ловя на ходу кузнечиков и жуков. Алита же улегся в пожухлую траву и стал перекатываться сбоку на бок, вбирая в себя все ароматы, по которым он так соскучился.

Оглянувшись, Симна увидел только скалы и степь. Ничто не напоминало о том, что всего несколько мгновений назад они вышли из туннеля, проложенного между голубым и зеленым цветом.

Ошеломленный, он повернулся к Эхомбе:

– Это было на самом деле?

– Да, Симна, все это было на самом деле.

Северянин печально кивнул:

– Колдовство! Я привык, что ты, Этиоль, постоянно отказываешься это признать, но мы с тобой оба знаем, кто ты на самом деле.

– Каким образом нам обоим может быть известно то, чего я сам не знаю? – сказал Эхомба без улыбки. – Я всего лишь хороший следопыт и умею видеть следы.

– Ты хочешь сказать – всякие штучки, которые никто, кроме тебя, видеть не может. Что же это, если не колдовство?

– Нет, Симна, – перебил его пастух и зашагал на запад. – Многие наумкибы умеют то же самое, что и я. – Он усмехнулся. – Просто я не ленился задавать вопросы и слушать ответы, поэтому и научился видеть то, чего другие не замечают. – Он показал направо. – Например, вон там я вижу «гоглоииика», удивительное существо с четырьмя глазами, пурпурными крыльями и хвостом, который раза в три длиннее тела. А на голове у него целый венец причудливой формы рогов.

Симна посмотрел в том направлении и напряг зрение, пытаясь различить невероятное, фантасмагорическое существо, но увидел лишь насекомых, мельтешащих над травой, да кролика, который тут же скрылся из виду.

– Я ничего не вижу, Этиоль. Твой зверь – это что‑то полуневидимое, как томувог?

– Нет‑нет.