|
— Еще вчера эта комната пустовала, — пробормотал он. — Попробуем проникнуть с другой стороны. Хозяйка заперла, наверно, боится, как бы не разбежались клопы. Равик открыл свою комнату. — Присядьте. — Он указал на красный диван. — Я сейчас. Он отворил застекленную дверь, ведущую на узкий балкон, перелез через железную решетку на соседний и попытался открыть дверь. Однако она была заперта. Разочарованный, он вернулся в комнату. — Ничего не выходит. Раздобыть номер не удалось. Женщина сидела в уголке дивана. — Можно мне еще немного побыть здесь? Равик внимательно посмотрел на нее. Ее лицо словно распадалось от усталости. Казалось, ей не Эрих Мария Ремарк. Триумфальная арка I Женщина шла наискосок через мост прямо на Равика. Она шла быстро, но каким-то нетвердым шагом. Равик заметил ее лишь тогда, когда она оказалась почти рядом. Он увидел бледное лицо с высокими скулами и широко поставленными глазами. Это лицо оцепенело и походило на маску, в тусклом свете фонаря оно казалось безжизненным, а в глазах застыло выражение такой стеклянной пустоты, что Равик невольно насторожился. Женщина прошла так близко, что едва не задела его. Он протянул руку и схватил ее за локоть. Она пошатнулась и, вероятно, упала бы, если бы он ее не удержал. Равик крепко сжал руку женщины. — Куда вы? — спросил он, немного помедлив. Женщина смотрела на него в упор. — Пустите! — прошептала она. Равик ничего не ответил. Он по-прежнему крепко держал ее за руку. — Пустите меня! Что это? — Женщина едва шевелила губами. Равику казалось, что она даже не видит его. Она смотрела сквозь него, куда-то в пустоту ночи. Просто что-то помешало ей, и она повторяла одно и то же: — Пустите меня! Он сразу понял, что она не проститутка и не пьяна. Он слегка разжал пальцы. Она даже не заметила этого, хотя при желании могла бы легко вырваться. Равик немного подождал. — Куда же вы, в самом деле? Ночью, одна, в Париже? — спокойно спросил он еще раз и отпустил ее руку. Женщина молчала, но с места не сдвинулась. Раз остановившись, она, казалось, уже не могла идти дальше. Равик прислонился к парапету моста. Он ощутил под руками сырой и пористый камень. — Уж не туда ли? — Он указал вниз, где, беспокойно поблескивая в сероватой мгле, текла Сена, набегая на тени моста Альма. Женщина не ответила. — Слишком рано, — сказал Равик. — Слишком рано, да и слишком холодно. Ноябрь. Он достал пачку сигарет, затем нашарил в кармане спички. На картонке их оказалось всего две. Слегка наклонившись, он прикрыл ладонями пламя от легкого ветра с реки. — Дайте и мне сигарету, — бесцветным голосом произнесла женщина. Равик выпрямился и показал пачку. — Алжирские. Черный табак. Его курят солдаты Иностранного легиона. Пожалуй, для вас слишком крепок. Других нет. Женщина покачала головой и взяла сигарету. Равик поднес ей горящую спичку. Она сделала несколько глубоких затяжек. Равик бросил спичку через парапет. Словно маленькая падающая звезда, спичка пролетела сквозь тьму и погасла, достигнув воды. |
