Наконец мы добрались до вопроса о драгоценностях. По дороге я заехал в ювелирный магазин Монклера, где Осборн покупал своей кисочке цацки. Там я взял полный список купленного. Осборн договорился, чтобы мне его подготовили. Речь шла в основном о бриллиантах и для разнообразия паре изумрудных брошек. Я сверил свой список с тем, что Диана перечислила мне по памяти, и, надо сказать, память ее ни разу не подвела. Затем я попросил ее рассказать все, что ей известно о самой краже.

Девушка перекатилась на спину, закинула руки за голову и стала представлять столь сногсшибательное зрелище, что я едва слышал, о чем она говорила. Она рассказала, что они с Папочкой отправились поужинать в одно укромное заведение, причем она надела кое-какие из подаренных бриллиантов. Вернувшись домой и проводив мистера Осборна, она положила украшения на столик в спальне, рядом с футляром.

— А когда я проснулась вчера утром, все мои красотулечки исчезли, — продолжала она. — Я помню, что запирала за Папочкой дверь, и утром дверь оставалась запертой. И дверь, и окна. Но все исчезло. Какие-то ворюги все унесли.

— Ты хочешь сказать, что кто-то проник в твою спальню и взял драгоценности, а ты даже и ухом не повела? — съязвил я.

— Ну, примерно так, — пожала она плечами. — Я ужасно крепко сплю. Конечно, если бы около меня начали топать или включать свет, я бы проснулась. — Девушка хихикнула. — Знаешь, я не слишком была утомлена.

— Так-так. Ну да. Понимаешь, я думал, что ты тут рвешь на себе волосы, — заметил я, — бьешь посуду и воешь от отчаяния. Ты точно знаешь, что не проживешь без своих побрякушек?

— Вот это мне нравится! Тебе хочется, чтобы я носилась кругами и вопила: «Ах, мои драгоценности, ах, мои драгоценности!» — Она продолжала улыбаться и вовсе не выглядела рассерженной. — Но это же глупо! Я действительно ужасно расстроена. Но Папочка сказал, что ты их вернешь... или он подарит мне новые. Так что я надеюсь, что мои красотулечки пропали не навсегда.

— Мне просто пришло в голову, что было бы весьма забавно, если бы твои красотулечки сейчас лежали тихонько где-нибудь в шкафчике. Я не нашел бы, естественно, никаких грабителей. Ты же получила бы еще на сто тысяч бриллиантов от Па... виноват, от твоего отца — а?

Она выпрямилась, сидя на диване, и наморщила лоб.

— Это надо обдумать, — начала Диана. И тут же, рассмеявшись, снова упала на спину. — Да, это было бы здорово, — болтая ногами в воздухе, сквозь смех проговорила она. — Просто писк! Как жалко, что мне это не пришло в голову! А он, между прочим, вовсе мне не отец, глупенький Скотти. Я надеюсь... знаешь, на что?

— Нет. На что же ты надеешься? — поинтересовался я.

— Что эти грабители не видели меня.

Она резко спустила ноги на пол, молниеносно пересекла комнату и присела, свернувшись по-кошачьи, у моих ног. Положив локти мне на колени, Диана, наклонившись поближе, прошептала:

— Если они увидели бриллианты на моем ночном столике и украли их, то значит, они могли увидеть и меня. Хотя мне хотелось бы надеяться, что нет. Я сплю без ничего — ну, совсем, ты понимаешь? И верчусь всю ночь. И кручусь, и барахтаюсь всю ночь напролет.