— Что там гремит?

— Стреляют, может?

Завернули во двор на той стороне улицы. Рядом загавкали собаки, раздалась заковыристая ругань, и в лунный свет выскочили сразу штук пять бездомных псов. Слаженно двигаясь, побежали вниз по улице, удивительно похожие один на другого.

Громыхнуло ближе. Резко, как сухая ветка хрустнула. Нет, не гром это. Может, ловят бандитов? Вдоль Школьной проехалась машина с включенным дальним светом. Лучи фар ополоснули грязный пыльный тротуар, сгорбленные деревья. Плохо видно, но, кажется, машина полна людей — вон как просела на рессорах. Прокатилась мимо, тарахтя двигателем.

А потом нюх донес важную весть — шла дичь. Мартиков уже дважды прослеживал маршруты этого человека и накрепко запомнил его запах — характерный, индивидуальный и неповторимый, как лицо или отпечатки пальцев. Так что о приближении Влада Сергеева он знал еще до того, как тот миновал «Кастанеду», расположенный в двух кварталах от дома журналиста.

Что же так лают собаки? И эти пятеро, куда они стремились, не на подмогу ли?

Шарканье шагов смертника — ближе, ближе и ближе. Жаль его, в общем-то. Не его бы грызть, а тех, из «Сааба». Вот и свет его фонарика боязливо обшаривает особо темные углы. Мартиков присел, напружинился и в широком оскале обнажил четырехсантиметровые клыки, от вида которых обычный волк удавился бы от стыда.

Темная фигура с ярким глазом фонарика поравнялась с входом во двор — подворотней не пошел, хотя там ближе. Все так, как и предполагал Павел Константинович.

От идущего исходил легкий запах тревоги и зарождающегося страха. Неуютно ему было на этой темной улице. Сделав еще с десяток шагов и светя фонарем прямо перед собой, чтобы обойти изрытый колдобинами асфальт, Сергеев поравнялся с замершим Мартиковым. А потом, что-то почувствовав, повернулся и посветил прямо на него.

В луче света Павел Константинович окаменел. Окаменел и Влад, пялясь на пригвожденного фонарем к земле мохнатого желтоглазого оборотня. И только крутилось в голове, как заевшая пластинка, возвращаясь все время на одно и то же место, воспоминание о рассказе Сани Голубева. А Влад ему не поверил. Говорил, что это сбежавшие волки. Но теперь-то все встало на свои места, да? ЭТО — не может быть простым волком!

Опомнившийся быстрее Павел Константинович оттолкнулся мощными задними лапами и начал совершать грандиозный красивый прыжок, в финале которого Влад должен был упасть, сбитый массивным телом полуволка. Зрачки его дико отсвечивали зеленым.

Грохнуло! Да так близко, словно стреляли в самого Мартикова. Инстинктивно он шарахнулся в сторону, и изящный прыжок завершился безобразным падением на бок.

Перепуганный до невозможности стрельбой и видом чудовища, Влад наконец опомнился и заорал, точь-в-точь повторяя крик своего недавнего респондента:

— ВОЛК!! ЗДЕСЬ ВОЛК!!!

С улицы бежали какие-то люди — свет фонарей наплывал девятым валом, дергался, хаотически высвечивая похожие на причудливых химер фрагменты детской площадки.

— Здесь! Здесь!! — вопил журналист.

— Ты! — заорали из тьмы, — в сторону! Счас я его шлепну!!

Сергеев шарахнулся подальше от поднимающегося Мартикова, и тут же ночь разорвала беспорядочная стрельба. Увлекшиеся охотники палили вовсю, не заботясь даже о том, что могут зацепить спасаемого. Одна пуля просвистела в подозрительной близости от уха Влада, вибрируя, как разогнанный до сверзвуковой скорости шмель. Две другие скользнули по спине оборотня и срезали шерсть, оставив аккуратные чисто выбритые дорожки. Все еще заполошно крича, Влад кинулся на землю и зажмурил глаза, а когда открыл, оборотень стоял прямо над ним.