Тем временем младшая дочь уселась верхом на поверженную охотницу и принялась разбивать ей лицо кулачками. Девочка попадала то в глаз врагини, то в ее скулу, то в губу и воинственно вскрикивала при этом. А потом она вскочила, сорвала с охотницы связку ключей, которую та носила на шее (голова охотницы звучно стукнулась об пол), и побежала к решеткам.

    Обжигая пальцы, девочка в розовом платье открывала клетку за клеткой, все ближе подбираясь к матери: та могла подождать, ведь она потеряла сознание и не видела большей части из происходящего. Тролли выбегали наружу и, ополоумев, рвались к выходу, и скоро уже они забили собой весь тоннель. Земля под горой тряслась и вздрагивала, так много троллей лезло по подземному ходу одновременно.

    А дети вытащили из клетки свою мать.

    Она уже пришла в себя и уселась на полу.

    Молодые тролли стояли перед ней: девочка в розовом платье с пламенем на середине ладошки, девушка в одеянии из лохматых джинсовых лент, мальчик с кровавой улыбкой и горбатый уродец с опаленной и грязной шерсткой.

    Мама поцеловала их всех по очереди, и младшего, испачканного ребенка – крепче всех.

    А охотница, чуть живая, смотрела на них с ненавистью.

    * * *

    – Как ты думаешь, – сказала Енифар своему собеседнику-троллю, – почему та женщина, та троллиха, мать четверых детей, вдруг очутилась в большом городе? Было бы куда проще для нее, если бы она жила в мире троллей. Судя по всему, она была храбрая, вежливая и хорошо воспитывала своих детей. Она прожила бы там, у вас, в большом почете.

    – Я думаю, – ответил тролль медленно, – что она тоже была подменышем. Когда-то давным-давно какого-то безвестного человеческого ребенка обменяли на троллиного. Человеческое дитя в троллином мире обычно не доживает до зрелых лет. Что-то не так обстоит с нашим солнцем, оно сжигает белокожих, как бы мы их ни оберегали. А вот троллиное дитя – другое дело; в мире людей оно может считаться некрасивым, или неприспособленным, или сущеглупым, но умирать оно не умирает и становится взрослым и старым, а иногда даже делает неплохую карьеру.

    – Думаешь, и я могла бы в конце концов приспособиться к жизни среди людей? – недоверчиво спросила Енифар.

    Тролль покачал головой.

    – Никогда я такого не думал, Енифар! Ты слишком знатна для того, чтобы навсегда оставаться с людьми, да еще с крестьянами… Так ведь и та женщина, подумай-ка хорошенько, тоже приспособилась весьма плохо, хоть и жила не с крестьянами, а в большом городе, где все дома каменные и гораздо меньше грязи и тяжелой работы. И все-таки она оставалась там совершенно чужой. Будь иначе, с ней не случилось бы всех этих приключений.

    – Для чего же люди крадут наших детей? – спросила опять Енифар.

    – Ни один мир, Енифар, не может обходиться без троллей, – ответил ее спутник. – Без нас жизнь была бы пресной и невозможной.

    – Тогда почему люди истребляют вас по эту сторону границы?

    – Потому что мы грабим их деревни, – ответил тролль, ухмыльнувшись.

    – Ну, это я знаю, – проговорила Енифар задумчиво. – Если бы вы вздумали напасть на мою деревню, я бы тоже вас убивала.

    – Иногда дружба или вражда – вопрос расстояния, – сказал тролль. – Знаешь историю о Быроххе и Скельдвеа, королеве фэйри?

    * * *

    Жил однажды тролль по имени Бырохх.