Как-то раз Бырохх заблудился на охоте. Впоследствии он утверждал, что и не думал терять дорогу, а просто ветки за его спиной переплелись особым образом, чтобы он перестал узнавать привычные места и в конце концов заплутал и очутился в совершенно незнакомом месте.

    Он увидел хорошенькую полянку с белыми и голубыми цветами. Голубые цветы отмечали те земные пятна, где имелась влага, а белые – высокие, густые, с трубчатыми стеблями – были, несомненно, ядовитыми.

    Бырохху так понравилась эта поляна, что он сразу уселся там и вытащил из-за пояса флягу.

    И тут земля перед ним расступилась, и наружу вышла Скельдвеа, королева фэйри.

    Скельдвеа была мала ростом и так хрупка, что ее самое впору было принять за стебель. И совершенно очевидно, что она была так же ядовита, как и цветы на ее любимой полянке.

    – Охо-хо! – закричал Бырохх. – Вот это да! Неужто ты – настоящая фэйри? Да если бы мне сказали, что со мной такое случится, я в жизни бы не поверил.

    – Почему? – спросила Скельдвеа, уязвленная его словами.

    Глаза у Скельдвеа были ярко-зеленые, а волосы такого же рыжего цвета, как и у Бырохха. Только одно это их и роднило, а во всем остальном они являли собою полную противоположность.

    – Да потому, – сказал Бырохх, которому нечего было терять, – что вы, фэйри, терпеть не можете нас, троллей, и никогда перед нами вот так запросто не выскакиваете.

    – Как я погляжу, – заявила Скельдвеа, – ты слишком много знаешь о нас, фэйри.

    – Да уж, наслышан, – фыркнул Бырохх.

    – И что о нас говорят? – полюбопытствовала Скельдвеа.

    – А вот что вы любопытны, как все грызуны, – ответил Бырохх.

    Скельдвеа покраснела и от негодования потеряла дар речи.

    А Бырохх продолжал как ни в чем не бывало:

    – Еще у нас говорят, что у некоторых фэйри по две души, своя и чужая, а у некоторых и вовсе ее нет.

    Скельдвеа молчала, и Бырохх подумал: «А я-то попал не в бровь, а в глаз! Гляди ты на эту фэйри – покраснела и молчит. Точно, угадал я. И у нее наверняка несколько душ вместо одной, она ведь жадная».

    Бырохх хлебнул опять из фляги и принялся насвистывать, всем своим видом показывая, что ему безразлично негодование, которое он вызвал у собеседницы.

    Между тем Скельдвеа спросила:

    – Хочешь ли ты покушать?

    – Не отказался бы, – ответил тролль.

    – В таком случае, идем, – позвала Скельдвеа. – Я провожу тебя в мой чертог.

    – Ух ты! – обрадовался тролль. – А что это такое?

    – Это подземная комната, – ответила Скельдвеа, – там накрыты столы, и играет музыка, и полно рабов, которые подносят блюда с мясом и хлебом, и спелыми фруктами, и всем, что тебе захочется.

    – И даже с сердцем Зверя Домашнего? – недоверчиво спросил Бырохх.