– Как хочешь, – ответила Скельдвеа с наигранным равнодушием. – Рабство у королевы фэйри – вещь совершенно добровольная, и никого я к этому не принуждаю.

    И снова заиграла музыка, только на сей раз не разудалая, а немного даже печальная. Она тоже возбуждала аппетит, но по-другому, более тонко и хитро. Другим способом невозможно было заставить тролля съесть огромный жирный мясной пирог после того, как он уже умял, считай, полкабана и целую гору фаршированных кишок.

    Тролль сказал Скельдвеа:

    – Мне просто плакать хочется, такая замечательная играет у тебя музыка! – и засмеялся.

    Скельдвеа пожала плечами:

    – Ты не видел и тысячной доли тех богатств, которые спрятаны в моих чертогах.

    – А что, – спросил Бырохх, – ты живешь тут одна?

    – Да здесь полным-полно слуг, – ответила Скельдвеа. – С чего ты взял, что я живу в одиночестве?

    – Да кто же считает слуг за компанию! – ответил Бырохх.

    – Эй, поосторожнее, – предупредила Скельдвеа, – ведь мы говорим о твоих соплеменниках.

    – Мне они, может, и соплеменники, а то и близкие родственники, – ответил на это Бырохх, – да тебе-то они никто. Вот я и удивляюсь, как ты выдерживаешь.

    – Так ведь я их не вижу, – объяснила Скельдвеа. – Я нарочно погрузила их в туман, чтобы на виду оставались только их руки.

    – Я бы поглядел на кого-нибудь из твоей родни, – сказал Бырохх.

    Он подмигнул пустоте, и вдруг музыкальные инструменты зарыдали почти как люди, и весь чертог наполнился такой печалью, что по сметане, налитой в широкую глиняную плошку, пробежала рябь, как по песку после того, как море схлынет.

    Скельдвеа сжала губы, превратив их в красную точку на очень бледном лице.

    А Бырохх передвинулся к мясному пирогу и преспокойно принялся чавкать. Теперь он находился в двух шагах от Скельдвеа и знал, что ни при каких условиях не сможет увеличить это расстояние. Но тролль не слишком-то волновался: ведь если он не мог покинуть Скельдвеа, то и Скельдвеа, в свою очередь, оказывалась намертво привязанной к нему.

    Скельдвеа проговорила мстительно:

    – Теперь только одна вещь освободит тебя от моего общества, тролль: если ты согласишься стать моим рабом и прислуживать мне до конца твоих невидимых дней.

    – Ну вот еще, – сказал тролль. – Может быть, я еще и не захочу этого. Мне нравится, когда ты так близко, Скельдвеа.

    Она скрипнула зубами и делано рассмеялась.

    – Все так говорят поначалу, а потом соглашаются.

    – Посмотрим, кто первым из нас не выдержит, – предложил тролль, продолжая запихивать в рот огромные куски пирога. – Сдается мне, это будешь ты, Скельдвеа. Неужели ты согласишься долго выносить близость тролля? Я ведь в зубах ковыряю, и ножом, и ногтями, а вы, фэйри, такого не переносите.

    – При всем желании я не сумею увеличить расстояние между нами, – сказала Скельдвеа. – Это может произойти лишь единственным способом, тем, о котором я тебе уже говорила.