Впереди показалась городская стена.

* * *

Фаргал, царь Карнагрии, считал себя эгерини . Хотя одному Ашшуру было ведомо, кто он на самом деле и кому обязан появлением на свет.

Лет четырех отроду маленького бродяжку подобрал странствующий цирк. Так удача в первый раз улыбнулась Фаргалу. За ночь до этого умер от внезапной болезни маленький внук старшины цирковых и труппа осталась без актера. Завидев на обочине ребенка того же пола и возраста, как умерший внук, старшина принял его как дар Ашшура. Тем более, что малыш, одетый в сущие лохмотья, был на удивление крепок и упитан. И не помнил ничего, кроме своего имени: Фаргал. Никогда не слыхал старшина Тарто подобного имени в Эгерине. Но разве чудное имя более удивительно, чем четырехлетний нищий с аккуратно подстриженными ногтями на руках и ногах?

Возблагодарив Ашшура, старшина принял мальчика, как внука, возвратившегося из Царства Мертвых.

Найденыш пришелся ко двору. Настоящий талант. Тарто окончательно уверился: рука Ашшура.

Мальчик рос как бамбук: к семи годам сходил за десятилетнего. А к восьми запросто крутил двойное сальто и вгонял одним броском пару кинжалов в глаза нарисованного кушога. Теперь на каждом представлении Тарто рассказывал историю найденыша, и находились простаки, что верили: мальчик – посланец самого Ашшура. Так силен и красив был маленький Фаргал – засмотришься и уронишь в кружку серебро вместо меди. Не раз уже подкатывались к Тарто с предложением купить найденыша. Не раз разочарованные отказом сулили взять силой. Но только однажды отвергнутый купец подослал воров. Зря. С десятком цирковых не совладает и разбойничья шайка. Четыре трупа привез на судейский двор Тарто, но справедливости не нашел: купец платил золотом. Хоть двое оставшихся в живых воров прямо указывали на него – откупился. Мягки законы Эгерина к богатым. Пусть радуется циркач, что в тюрьму не угодил. Трупы‑то – нападавших.

В пятнадцать лет Фаргал выглядел, как мужчина. А в семнадцать покинул труппу и, удивив цирковых, нанялся в стражу храма Таймат, богини издревле почитаемой в Эгерине. Однако ж сам Фаргал знал, почему он так поступил. А о том, что было с ним в святилище Таймат, не рассказывал никому. Впрочем, все знали: очень быстро был возвышен неофит от стражника до старшего жреца. И тогда (неслыханное дело!) покинул храм по знамению самой богини. И направился в Карнагрию.

Был разбойником, гладиатором, наемником, военачальником и наконец благосклонная Судьба вместо смерти подарила ему Кедровый Трон Императора Карнагрии.

Глава восьмая

– Твоя опочивальня! – усмехнулся Хар‑Руд и распахнул дверь.

Разочарование Кэра было столь явным, что помощник Управителя похлопал его по плечу.

– Ты думал, и дальше будешь спать на моей собственной постели? Ошибаешься! Если я и буду делить ее с кем‑то, так с существом понежней тебя!

Сборщик тростника счел бы комнату роскошной. Но Кэру из клана Мечей она показалась тюрьмой. Узкая: два шага в ширину, шесть – в длину. Окно – горизонтальная щель в две ладони шириной, под самым потолком. Низкая лежанка с засаленным тюфяком и табурет – вся обстановка. Если не считать вмурованного в стену кольца с железной цепью.

– Да, – кивнул Хар‑Руд, перехватив взгляд юноши. – Это сделано для таких, как ты! Но не беспокойся! С тех пор, как Фаргал стал царем, а Гронир – Управителем Гладиаторского Двора, здесь редко пользуются этими штуками. А вот когда здесь в этой комнатенке, обитал сам Фаргал, цепь не оставалась без дела. Однако ж получше, чем грязная яма на городской площади, куда сплавляют менее удачливых нарушителей закона!

– Фаргал жил здесь? – глаза Кэра обежали серые шершавые стены, испещренные надписями на разных языках и похабными рисунками.