Едва у троянца вырвалось его изумленное восклицание, как всадница была уже перед крыльцом и легко соскочила с седла. Раб-нубиец тотчас подбежал к ней и взял под уздцы разгоряченного коня, а наездница решительным и свободным шагом направилась к носилкам. Ее одежда тоже была не совсем обычна: светлая мужская рубашка, чуть прикрывающая колени, широкий пояс и сандалии с очень высокой шнуровкой. Волосы под полосатым платком были, видимо, заплетены в косу, но при быстрой езде расплелись. Лицо женщины, правильное, даже красивое, имело слишком мужское выражение, чтобы сразу понравиться, а острый взгляд серых, чуть сощуренных глаз мог и напугать. Кожа явно была от природы очень светлой, но загар впитался в нее, как соль в морскую пемзу.

«Амазонка!» — мгновенно подумал Гектор.

И тотчас получил тому подтверждение: женщина согнула правую руку в локте, поднесла ладонь ко лбу и распрямила руку навстречу прибывшим.

— Приветствую тебя, великий царь Трои, отважный и непобедимый Гектор! Здравствуй, Сети!

Второе приветствие она произнесла обычным дружеским тоном и по-египетски, тогда как первые слова прозвучали на критском наречии.

— Это — жена моего друга Хауфры, — сказал Сети, с улыбкой глядя на изумленное лицо троянца. — А? Какова?

— А то он таких не видел! — проговорила женщина, улыбнувшись, и вновь обратилась к Гектору: — Я — Альда, дочь Таисы, супруга начальника фараоновых конюшен. Скороход, посланный Сети, прибыл давно, и мы уже ждем вас. Я успела съездить к виноторговцу и заказать ему несколько кувшинов — вино в доме на исходе.

— Ты — умница! — вскричал Сети.

Он все больше нравился Гектору своим открытым и веселым нравом, так не подходившим под традиционное представление жителей Передней Азии о сухости и скрытности египтян.

— Идем же! — начальник охраны фараона махнул рукой, отпуская свою стражу и рабов-носильщиков. — Войди в мой дом, царь! Думаю, хоть ты и съел пару лепешек, твой желудок все равно разрывается от голода. А уж вина тебе и подавно надо выпить побольше: лекарь, который перевязывал твои раны, сказал, что ты потерял много крови, и вино поможет восстановить ее. Идем!

Гектору больше всего хотелось сейчас поговорить с Альдой: само появление амазонки в центре Мемфиса, язык, на котором она говорила, — все это будоражило троянца, вселяя какие-то неясные надежды. Но он опасался упоминать имя Пентесилеи: несмотря на намеки фараона, египтяне могли и не знать, что с братьями Приамидами была жена одного из них, значит, возможно, если Пентесилея тоже спаслась, ей удалось избежать плена. А раз так, она могла помочь Ахиллу. Во всяком случае, пока что пускай не знают… Как ни открыт и ни доброжелателен Сети, он — слуга своего господина! Но было бы неплохо поговорить с Альдой один на один.

Троянец направился вверх по ступеням лестницы, и его напряженный до предела слух уловил, как Сети спросил вполголоса у жены своего друга:

— Уже здесь?

— Будет вечером, — так же тихо ответила та.

— Что сказал гонец?

— Сказал, что это не те кости…

— Хвала богам!

К чему был этот разговор? Отчего они шептались, а не говорили вслух? И все ли слова он понял правильно?

— А где Хауфра? — уже громче спросил Сети у женщины.

— Просил его не ждать: у него день будет занят до заката.