Но когда я рядом, они, как правило, оставляют ее в покое, потому что в их глазах я – более серьезная проблема. Я фактически каждый раз защищаю сестру, прежде чем она сможет потом защитить меня.

Дзинь.

Двери распахиваются, и я оказываюсь в фойе. Шестикомнатный пентхаус занимает весь этаж и уже много лет является моей квартирой. Поэтому его нельзя забронировать – ведь я занимаю его постоянно.

– Засранец, засранец! – Слышу, как Холли ругается, и закатываю глаза. Она всегда такая драматичная.

– Ладно. Не стоит каждый раз оскорблять меня, когда прихожу домой. Иначе однажды я выкину тебя, – говорю сердито, швыряю куртку на диван и мчусь в ванную. Я быстро умываюсь, чищу зубы и пытаюсь пригладить растрепанные волосы, прежде чем броситься в гардеробную, чтобы надеть свежую одежду.

Вернувшись в гостиную, слышу громкий смех Холли. Она не воспринимает меня всерьез. Конечно.

– Прости, что оставил тебя одну, но у меня было важное дело, – она продолжает смеяться, а я тру лоб. – Меня дразнит серый попугай. Не могу поверить, что вообще тебя спас.

– Идиот, – выдает она, и я сердито сверлю ее взглядом.

Ее клетка не уступает по размерам однокомнатной квартире, она без проблем может сделать в ней несколько кругов, места достаточно. А когда я возвращаюсь домой, то выпускаю ее, чтобы она свободно летала по пентхаусу. Поэтому она не очень довольна, когда я ухожу.

– Прости, был неправ. – Иду на кухню, чтобы найти какое-нибудь лакомство, немного фруктов и початок кукурузы, которую Холли особенно любит. Досыпаю зерновой корм. Обычно еда ее немного успокаивает. – После смены я вернусь домой и сразу выпущу тебя, но сейчас мне нужно идти, – я нежно глажу ее по перьям и радуюсь, что она позволяет. Так было не всегда. Холли около десяти лет, и примерно три года она живет со мной. Я никогда не хотел заводить попугая, но однажды заглянул в зоомагазин по просьбе сестры – и там была она. Истощенная, грустная, со взъерошенными перьями и в такой маленькой клетке, что она даже не могла расправить крылья. Ее взгляд был настолько печальным, что я не удержался и забрал ее с собой. С тех пор и дня не прошло, чтобы она не бранила меня. Вот такая благодарность за спасение.

Быстро запихиваю в рот кусок вчерашнего торта, затем спускаюсь вниз и бегу через фойе к выходу из отеля.

– До свидания, мистер Мастерсон.

– Было бы здорово, если бы ты наконец назвал меня Грантом, – говорю Маркусу, забираясь на мотоцикл. Он улыбается. Мы оба знаем, что этого никогда не произойдет. Это не соответствует его представлениям о данной работе, не соответствует предписаниям.

Я отворачиваюсь, надеваю шлем и уезжаю. Обычно я прохожу расстояние до больницы за десять минут; если заглядываю в кофейню на углу, то за пятнадцать. Хотя с тех пор как в больнице появилась Лора с ее потрясающим фраппучино, мне больше не нужно этого делать. Несколько последних недель я еду на мотоцикле длинной дорогой до и после работы. Это доставляет удовольствие, проясняет голову и расслабляет меня – куча плюсов.

Но только не сегодня. Пробки адские, а времени мало, потому что я заснул у Мэйси. Мэйси… Одна мысль о ней заставляет мое сердце биться быстрее. В последнее время я так часто думал, как завязать с ней разговор, узнать ее лучше или даже пригласить на свидание, но не решался сделать первый шаг. Я хотел дождаться подходящего момента и боялся все испортить. А потом налетела песчаная буря, которая все перевернула с ног на голову. И хотя она принесла страшные последствия, я немного благодарен ей, потому что иначе я, возможно, так ничего и не сделал бы. Теперь же я попытался сблизиться с Мэйси и чертовски рад этому.

Когда я приезжаю в Уайтстоун, паркую мотоцикл и прохожу через главный вход, чувствую себя бодрым и готовым к новому дню, несмотря на то, что почти не спал.