— Я видела вас раньше.

— Это возможно, мэм, — ответил он. — Я переехал в этот дом несколько недель назад.

— Нет, я имею в виду, что я видела вас до этого.

Он слегка улыбнулся старой женщине и сказал:

— Я жил здесь некоторое время, но я не думаю, чтобы кто-нибудь помнил об этом.

— Я помню волосы. Они рыжие, какого-то желтоватого оттенка.

— Они поседели за все эти годы, — объяснил он.

— Я помню вас таким как раньше. Вы не очень изменились. Я поседела.

— Да, мэм.

— Я говорила этим глупцам, но меня никто не слушает. Как вас зовут?

— Моё имя, Миссис…

— Спайкс, — сказала она.

— Моё имя Эндрю Мэнесс, Миссис Спайкс.

— Мэнесс, Мэнесс, — повторила она нараспев, — Нет, я не думаю, что знаю Мэнесса. Вы живёте в доме Старнса?

— В действительности, он был куплен кем-то из семьи Старнсов, который впоследствии унаследовал дом.

— Раньше там жили Уотерсы. До них Уэллсы. Ещё раньше Маккистеры. Я не застала их. До Маккистеров я не помню. Очень давно.

Она повторила эти слова, когда уходила. Эндрю Мэнесс наблюдал как её худая фигура и волосы цвета соли теряют свой цвет среди серых зданий города скелетов.

7. Откровения

Для Эндрю Мэнесса мир всегда был разделён на две части, что он мог описать как некое предубеждение души. Он всегда мог предугадать, было ли то или иное место подходящим для него. В прежних местах была пустота между ним и окружавшим его миром, оболочка отсутствия. Существовали великие пустые пространства, включающие в себя почти весь мир. От них не исходило какой-либо угрозы. Но были так же и другие места, в которые проникало ужасное присутствие, сила, которая не принадлежала здешним местам, но свободно двигалась среди них… внутри них. Это были именно такие же места, как и это, и то же присутствие в них, которое тяготело над его жизнью и предопределило её ход. У него не было выбора, так как таков был замысел избранных, которые создали его, и он был вынужден согласиться с их планом. Он сам, в сущности, был лишь средством для реализации их плана.

Его отец знал о существовании подобных мест даже в детстве, что и позволило ему обрести второе рождение под знаком Тсалала. Реверенд Мэнесс знал, что Мокстон был одним из подобных мест — аванпостов на заброшенных границах реальности. Он сказал, что привёз сюда сына, чтобы тот научился оказывать сопротивление присутствию, которое он там ощущал, как и везде в мире. Он сказал, что привёз сына в подходящее место, но, в действительности, всё было как раз наоборот, если принять во внимание то, каким рос его сын. Мэнесс часто повторял, что его сын должен всегда помнить слова той самой книги, но они путались со словами других подобных книг. Его отец соблазнил сына чтением книг, которые ему не следовало читать. Вскоре это разбудило в Эндрю Мэнессе ощущение силы и чувство присутствия, которые можно встретить только в таких местах как Мокстон. Были так же и другие места, где он ощущал то же самое. Следуя за своей интуицией, которая с годами только усиливалась, Мэнесс находил подобные места либо случайно, либо зная заранее.

Иногда он вдруг останавливался перед заброшенным домом на пустыре, напоминающим одинокий скелет на свалке костей. Но эти развалины представлялись ему храмом, неким подобием придорожной святыни, ведущей к тому тёмному присутствию, единения с которым он так желал, дверью в тот мрачный мир, в котором это присутствие рождалось. Невозможно описать все эти чувства, бесчисленные оттенки судорожного волнения, когда он подошёл к этому зданию, чьи искривлённые очертания свидетельствовали об ином уровне бытия, истинной природе бытия, так как подобные места всего лишь хрупкие тени, отбрасываемые на землю дальним невидимым миром.