|
Здесь он переживал состояние близости с потусторонним, чья воля была связана с его собственной, как часто бывает во сне, когда вы чувствуете одержимость необъяснимой силой, перед лицом которой вы беспомощны, именно эта стихия сама по себе способна породить хаос кошмара. Эта смесь могущества и беспомощности переполняла его, приводя в мрачный экстаз, что и было целью его жизни: повернуть великое колесо, вращающееся во тьме, и погибнуть на нём.
Хотя Эндрю Мэнесс всегда знал, что его амбиции были эхом дел его отца, поиски этой цели начались с его рождения.
8. Спустя почти столетие
— Когда я был молодым, — объяснял Реверенд Мэнесс своему повзрослевшему сыну, — Я думал, что стал адептом магии древних богов, посланником демонических и божественных существ. Я не понимал, что все эти годы, был всего лишь хранителем музея, в котором находились изваяния древних богов, их копии и статуи в бесчисленных галереях невидимого, теперь несуществующих. Я знал, что на протяжении предшествующих столетий каждый из них сменял друг друга, пока не погибли миры, где им поклонялись. Зеркальная последовательность наследования высших правителей казалась вечной для тех, кто не чувствовал присутствие великой тени, находящейся за каждым божеством или пантеоном. Я был способен видеть её эту тень, чувствовать, как она затмевает древних богов. Она была древнее их, оставаясь на заднем плане тёмным фоном. Её появление на вселенской авансцене было неожиданно, это произошло не более, чем столетие назад. Эта великая тьма, эта тень, возможно, всегда господствовала над другими мирами, кроме нашего, теми мирами, которые никогда не знали богов порядка и закона. Даже этот мир долго готовился к этому, создавая места, где иллюзия реальности была чрезвычайно хрупка, и боги порядка с трудом могли здесь существовать. Такие места как Мокстон стали доступными для проникновения этой невиданной тьмы. — Да, это случилось не более, чем столетие назад, когда люди этого мира перестали осознавать, что появился новый бог, который не был богом. Их понимание никогда не было полным, и никогда люди не могли приблизиться к истинной агонии просветления, кроме избранных. Я сам долго шёл к этому. Подлинность моего просветления может быть сомнительной, принимая во внимание его источник. Тем не менее, существует традиция откровения, древний документ, с помощью которого знание невидимого передаётся нам через тексты. Благодаря этим писаниям, инспирированным свыше, мы в этом мире, можем узнать о том, что не можем постичь в прямом опыте. Так произошло в случае с Тсалалом. Хотя написанная мною книга, которую я назвал Тсалал, не относится к тому откровению, о котором я упоминал. Это только отражение, преломление тех идей, которые я встречал в тех текстах, в которых я впервые столкнулся с упоминанием о Тсалале. — Конечно, всегда существовали особые книги, архаичные предания, в которых содержались намёки на существование великой тьмы творения и разных чудовищных отклонений как человеческих, так и нечеловеческих, как будто была разница. Нечто очень тёмное и гротескное всегда было частью этого мира, возникая время от времени, отбрасывая тень на любые попытки объяснить происходящее. Эта тень всегда присутствует. Великая тьма абсурда это вечная тайна: во всех легендах о призраках или рассказах о ночных существах, во всех мифологиях безумных богов и демонов всегда присутствует элемент абсурда, глубокий голос, который взывает: «Я всё ещё здесь». И идиотский смех этого голоса — как его звук раздаётся в веках! Смех часто достигает наших ушей через услышанные нами истории. Как бы мы не стремились игнорировать этот смех, как бы мы не старались защитить себя, он всё равно продолжает звучать над миром. — Этот смех раздался около века назад. Ты сам слышал его, Эндрю, так как часто наведывался в мою библиотеку. Эти книги не содержат тайного знания для избранных, так как они были написаны для всего мира, который перестал уделять внимание богам порядка и закона, начал даже сомневаться в их существовании и стал всё больше превозносить хаос абсурда. |
