Не дав шутливому настроению развиться дальше, Тони продолжил:
– Итак, перед вами могут оказаться два трупа, физическое состояние которых сильно отличается. Но когда вы начнете рассматривать сценарий преступления, то добавочные детали, необязательные для совершения преступления, но необходимые преступнику для получения удовлетворения, совпадут. Это и будет почерк.
Он замолчал, уже полностью овладев собой, и огляделся по сторонам, проверяя, все ли успевают за ним записывать. На лице одного из мужчин было явное замешательство.
– Если взять совсем простой пример, представьте себе мелкого воришку. Допустим, есть парень, который таскает видеомагнитофоны. Охотится он только за видео, потому что у него есть знакомый скупщик, который хорошо ему платит. Он грабит стандартные дома, стоящие в ряду других таких же, проникая в дом через задний двор. Но потом в местной газетке он читает сообщение: полиция предупредила о человеке, ворующем видео, который проникает в дома через задний двор, и жители совместно с соседями организуют патрулирование. Тогда он оставляет в покое стандартные дома и переключается на дома довоенной постройки, попадая в них через окна холла на первом этаже. Он изменил свой modus operandi. Но по‑прежнему крадет только видео. Это – его почерк.
Лицо, выражавшее сомнение, прояснилось. На этот раз слушатель понял. Довольный, Тони взял в руки кипу листов и разделил ее на шесть пачек поменьше.
– Так что, когда речь идет о серийном убийце, приходится учитывать многое, и этому нам предстоит научиться. Научиться видеть сходство и устанавливать связи, вместо того чтобы отрицать их, опираясь на различия.
Он снова встал и теперь прохаживался между их рабочими столами, готовясь перейти к самой важной части занятия.
– Кое‑кто из старших полицейских чинов, а также некоторые специалисты‑психологи высказали предположение, которое окружено большей секретностью, чем тайны масонской ложи, – произнес он, и внимание всех снова обратилось к нему. – Мы думаем, что в течение последних десяти лет в Великобритании могли действовать по крайней мере шесть нераскрытых маньяков‑убийц. Среди них есть такие, на счету которых свыше десятка жертв. Из‑за особенностей нашего дорожного сообщения и традиционного нежелания полиции делиться информацией никто до сих пор не занялся установлением этих ключевых связей. Теперь, когда существуем мы, это будет нашей работой – когда у нас будет время и укомплектованные штаты, чтобы этим заниматься.
Во время секундной паузы он отметил про себя недоуменно поднятые брови и удивленное мычание аудитории.
– Так что то, чем мы тут сейчас займемся, – всего лишь тренировка, – поспешил он объяснить. – Тридцать пропавших подростков. Это – реальные дела, отобранные из сводок десятка полицейских подразделений за последние семь лет. У вас есть неделя, чтобы поработать над этим материалом в свободное от занятий время. Потом я дам вам возможность поделиться своими соображениями насчет того, наблюдается ли в обстоятельствах этих дел сходство, достаточное, чтобы мы могли заподозрить тут работу маньяка.
Он протянул каждому по пачке фотокопий, дав пару минут, чтобы быстро их просмотреть.
– Должен еще раз сказать вам, что это задание – не более чем учебное упражнение, – предупредил он, идя назад к своему креслу. – Нет никаких оснований думать, что кто‑то из этих мальчишек и девчонок был убит или похищен. Конечно, сейчас кого‑то из них вполне может не оказаться в живых. Только связано это скорее всего с превратностями бродяжничества, а не с убийством. Общее, что их всех объединяет, – то, что родственники отзываются о них как о детях, у которых не было причин убегать из дома. Все в один голос заявляют, что дети были счастливы дома, что в семье у каждого из них не бывало крупных ссор, а в школе – серьезных проблем. |