– Новости из школы?

Старший инспектор не ответил, выражение мрачного беспокойства появилось на его лице.

– Угадали, – наконец проговорил он.

Холмен устало вздохнул. Было четыре часа утра, он почти не сомкнул глаз в тесной камере, в которой не было ничего, кроме стула и неудобной кровати. Берроу прервал его беспокойную дремоту и, ни слова не говоря, привел к Рефорду. У обоих полицейских был усталый вид: большую часть ночи они выясняли, все ли благополучно в Солсбери и не было ли там тумана. Вся эта беготня началась из‑за пожара в школе Редбрук‑Хаус.

– Объясните толком, в чем дело, – попросил Холмен.

– В школе был пожар. Из тридцати семи ребят только один не получил серьезных ожогов. Правда, он был в шоке. Из‑за пожара, как предполагалось. Но, придя в себя, мальчик стал рассказывать нечто уму непостижимое. – Рефорд отвернулся к стене и продолжал: – Сначала врачи думали, что это истерика, но при осмотре тел было обнаружено кое‑что любопытное, и к рассказу мальчика стали прислушиваться внимательнее.

Тут вмешался Берроу:

– Почти все тела были голые. Конечно, одежда сгорела, хотя обычно удается обнаружить ее остатки.

– Похоже, кто‑то нарочно поджег спортзал, – продолжал Рефорд. – Рядом с одним из трупов валялась канистра из‑под бензина. И, кстати, правая рука этого трупа покалечена. Утверждают, что это заместитель директора, некий Саммерс.

У Холмена в глазах потемнело: ведь он мог предотвратить эту трагедию!

– И все говорит о том, что мальчишки издевались друг над другом, – мрачно сообщил Берроу.

Рефорд снова повернулся к Джону:

– Как мы поняли со слов мальчика, шел обычный урок физкультуры. Вдруг весь класс набросился на учителя и избил его до смерти, а когда вошел Саммерс, мальчишки напали на него и тоже избили. Пока не ясно, что было дальше, потому что на этом месте наш единственный свидетель неизменно впадает в истерику, но, кажется, мальчишки взбесились окончательно, принялись бить… – здесь Рефорд запнулся, – и насиловать друг друга.

– Боже! Почему я не обратился к вам раньше?!

– Вы не виноваты, мистер Холмен. Это случилось рано утром. Откуда вам было знать?

Джон покачал головой:

– Да, но я все время чувствовал, что что‑то не так. Этот туман не давал мне ни минуты покоя. А что с тем мальчиком? Он тоже помешался?

– Врачи так не думают. Правда, у него истерика, и неизвестно, как повлияет на него этот кошмар, но в больнице уверены, что он нормален. И мы согласны с этим.

– Почему? Почему вы так думаете?

– Потому что есть одно обстоятельство, подтверждающее ваш рассказ, – заговорил Берроу, примостившийся на краю стола. – В день экскурсии мальчик был болен, из‑за простуды ему пришлось остаться в школе. У него было даже освобождение от физкультуры, хотя он пришел в спортзал. К счастью, одноклассники его не заметили, но он оказался свидетелем кошмарной сцены.

На мгновение в комнате воцарилось молчание. Наконец Джон спросил:

– Ну и что теперь?

– Мы полночи искали туман, выясняли, все ли в порядке. – Рефорд продемонстрировал несколько наспех нацарапанных донесений, полученных из окрестных полицейских участков. – Множество невероятных происшествий, но это дело обычное. Вся трудность в том, чтобы установить, какие из них имеют отношение к туману.

– Так значит, вы мне верите?

– Точнее говоря, у нас нет причин вам не верить, но нужны неоспоримые доказательства.

– Неоспоримые доказательства! – взорвался Джон, но Ре‑форд жестом заставил его успокоиться».

– У нас нет оснований сомневаться.