– Отстаньте от меня! – захлебывалась жертва и, неуклюже переставляя жирные ножки, бросилась наутек. Длинные ноги Эдварда пинали колышущуюся впереди задницу.

Толпа изумленных зевак хихикала от удовольствия. Слишком уж уморительно выглядели низенький толстяк и пинающий его верзила.

Владелец гостиницы выбивался из сил. Покрытый синяками зад болел нестерпимо. Крики о помощи вызывали только смех и недоверие. Но спасение было совсем рядом; только что вышедший из магазина полицейский направлялся к своей черно‑белой машине.

– Помогите, – выпалил толстяк, бросившись к стражу порядка, – помогите мне!

К счастью, Эдвард тоже заметил полицейского. Он оставил в покое свою несчастную жертву и сделал вид, что как ни в чем не бывало идет по улице. Владелец гостиницы вцепился в рукав мундира и, испуганно тыча в Смоллвуда пальцем, заговорил:

– Вот он, этот человек, преследовал меня!

Полицейский обернулся, окинул взглядом повисшего у него на рукаве толстяка, затем на преследователя.

– Задержите его! – волновалась жертва, возмущенная бездействием констебля. – Он напал на меня! Арестуйте его!

Полицейский уже давно не верил голословным заявлениям и всегда требовал незаинтересованных свидетелей, – ведь кругом полным‑полно психов, устраивающих сцены из‑за любого пустяка, а у этого карапуза явно не все дома. Делать нечего, придется вмешаться и навести порядок.

– Одну минуточку, сэр! – обратился констебль к Эдварду.

– Вот он, этот ненормальный, заприте его, – вмешался толстяк, довольный, что для обидчика расплата не за горами.

– Чем могу служить, сэр? – осведомился Смоллвуд, пытаясь изобразить легкое удивление.

Полицейский проникся недоверием к теребящему его рукав коротышке. Нужно еще разобраться, кто здесь ненормальный.

– Э… Этот человек утверждает, что вы напали на него, сэр! – как бы извиняясь, объяснил констебль.

– Что, простите?!! – слегка возмутился Эдвард. Казалось, он слишком заинтригован, чтобы рассердиться.

– Он говорит, что вы побили его, сэр!

– Все так и было. Он преследовал меня, пинался, – наябедничал толстяк, прячась за спину полицейского.

– Но, констебль, здесь какое‑то недоразумение. Я впервые вижу этого джентльмена.

Полицейский пытался успокоить подпрыгивавшего у него за спиной карапуза.

– Но он так избил меня, что весь зад в синяках. Сделайте же что‑нибудь! – не унимался тот.

– Я пинал его?! Право же, констебль… – любезно улыбнулся Смоллвуд. – Мне, конечно, очень некогда: служба, знаете ли. Но если нужна моя помощь…

– Э… Минуточку, сэр, – обратился констебль к испуганному коротышке, – есть у вас свидетели?

– Ну да, конечно! – Толстяк бросился к зевакам, но те лишь хихикали и отрицательно мотали головами.

– Ясно! – устало вздохнул полицейский, пряча в карман записную книжку.

– Но ведь он пинал меня! – взвыла жертва.

– Ничего подобного, – спокойно отрезал Эдвард.

– Очень жаль, сэр, но, если у вас нет свидетелей, я ничем не могу помочь. Идите‑ка лучше по своим делам, а этот джентльмен пойдет по своим.

Не обращая внимания на изрыгающего проклятия карапуза, полицейский доверительным тоном обратился к Эдварду.

– Мне очень жаль, сэр. С такими, как он, это часто случается. Увидят человека в форме и начинают приставать, чтобы показать, какие они важные. Впрочем, они совершенно безобидны.

– Понимаю, констебль, – важно ответил Смоллвуд.