Азэлинда спала праведным сном, как спят все приличные вдовы, когда солнце уходит за горизонт, но Ласе барабанила в дверь кулаками, а потом подключила и колени, так что, в конце концов, Азэлинда, зевая и на ходу заматывая косы в покрывало, высунулась на порог.

– Что случилось, кто-то ро… дил?.. – Азэлинда замолкла, с удивлением глядя на Ласе, а та едва не расплакалась, услышав этот вопрос.

– Пустите меня, – прошептала она и устыдилась, услышав в собственном голосе слёзы. Впрочем, именно это произвело на Азэлинду нужный эффект. Она распахнула дверь, впуская Ласе внутрь, и едва та прошла в темноту прихожей, перегородила проход собственным телом.

– А вы ждите здесь! – сурово приказала она стражникам, следовавшим за Лассе, и те, смиренно поклонившись, стали по обе стороны от двери.

Азэлинда зажгла лучину и принялась готовить успокаивающий отвар, а Ласе тем временем плача рассказывала ей о своей горькой судьбе.

О том, как она любила Грегори всю свою жизнь. О том, как мечтала стать его женой. И о том, как теперь ясно видит, что Грегори не любит её.

– Спали в одной кровати? – Азэлинда выпучила глаза, пропуская романтическую часть истории мимо ушей, хотя о чём-то подобном она догадывалась уже давно.

– В одно-ой… – Ласе снова всхлипнула. Историю она подправила немного, решив, что пока нет смысла рассказывать о том, как ей достанется от отца. Впрочем, Азэлинда подумала об этом и сама.

– И что же ты хочешь от меня? – поинтересовалась травница, всовывая в руку Ласе кружку с горьким травяным настоем. – Я лечу людей. Я не ведьма и не занимаюсь волшбой, а тебе поможет только волшба.

Ласе сделала глоток, на всякий случай всхлипнула ещё раз и серьёзно посмотрела на Азэлинду:

– А кто-нибудь занимается в замке?

Азэлинда поморщилась и приподняла бровь.

– Девочка, ерунда это всё.

Ласе всхлипнула – на сей раз вполне искренне – и снова уткнулась носом в кружку.

Какое-то время она молчала.

– А если я хочу привлечь мужчину… Просто привлечь к себе в постель… Разве это волшба?

Азэлинда покачала головой.

– Одного раза может быть мало.

– Но средства такие есть?

Азэлинда пожала плечами и, поднявшись, подошла к буфету, стоявшему сбоку от очага. Открыла дверцы и некоторое время изучала его содержимое. Подцепила две склянки и поставила на стол.

– Вот, – сказала она. – Эту добавь ему в вино, и он захочет тебя. А эту выпей сама – и тогда шанс, что появится дитё, будет куда больше, чем без неё.

Ласе быстро спрятала склянки за пояс.

– Я что-то тебе должна? – радостно поинтересовалась она.

Травница постучала пальцами по столу.

– Ничего, – задумчиво сказала она. – Вот разве что твоя дочь… позволь мне представить ее миру по обычаю предков.

– А если будет сын?

– Тогда мне не нужно от тебя ничего.

Ласе ощутила, как по спине её пробежала стайка мурашек, но тут же отмахнулась от зародившейся в сердце тревоги.

– Почему бы и нет? Если твои боги помогут мне.

Ласе не спала три ночи, раздумывая о том, как обустроить встречу с Грегори и убедить его выпить с ней вино.

Наконец она приказала Анис, дочке лесничего, которая прислуживала ей, отнести Грегори письмо – Ласе хорошо умела писать и очень гордилась этим. Письма, которые она писала, радовали глаз всем в монастыре, и сейчас она решила воспользоваться свои мастерством, чтобы установить первый контакт.