– Могут, – согласился Грегори, – потому я и думал о том, чтобы послать к ним тебя.

– За мной так же, как и за тобой, наверняка следят.

– Да, – Грегори кивнул. – Нам мог бы помочь кто-то, кого не подозревают в сговоре со мной. И в то же время этот человек должен питать ненависть к сэру Генриху. Такую же, какую испытываю я.

Наступила тишина, только негромко потрескивал в очаге огонь.

Грегори поймал руку Милдрет и, прижав к губам, поднял на неё глаза.

– Езжай завтра, Милдрет. А что делать с кузенами – я придумаю сам.

Глава 42

Милдрет уехала следующим вечером – как и приказал Грегори.

Грегори смотрел ей вслед, пока силуэт посланницы не растаял в ночной темноте, а затем сел за стол и принялся писать ответное письмо. Он просил прощения за то, что не предупредил заранее, и извещал о том, что намеревается посетить свою наречённую на следующий вечер.

Письмо было передано через охрану, потому что Грегори не опасался, что его могут прочитать. Напротив, он хотел, чтобы сэр Генрих узнал об этом визите.

Следующим вечером Грегори расчесал волосы – что оказалось весьма неудобно делать в отсутствие Милдрет – достал из сундука праздничную тунику и, подвязав ее поясом, который потребовал у сэра Генриха перед турниром, вышел во двор.

Охрана не протестовала против его прогулок уже давно. Не вызвало его появление во дворе удивления и у слуг – по крайней мере, вслух никто ничего не сказал.

Ласе уже несколько месяцев как не ночевала вместе со всеми в донжоне – когда стало ясно, что девушка остаётся в замке надолго, сэр Генрих приказал оборудовать одну из сторожевых башен для её нужд. Удобным оказалось такое расположение и для Грегори, который поставил охрану у дверей.

Теперь он кивнул подозрительно покосившимся на него рыцарям – люди сэра Артура наметившуюся отсрочку и женитьбу Грегори не одобряли – и прошёл внутрь.

Ласе сидела на подушках в окружении служанок и вышивала в свете лучины. Служанка, устроившаяся у самого огня и пытавшаяся читать вслух в темноте, замолкла на полуслове, когда открылась дверь, и тут же Ласе тоже подняла глаза. Никогда раньше Грегори не замечал, насколько синие у неё глаза.

Ласе улыбнулась и кивнула – на взгляд Грегори, куда более покорно, чем если бы этот кивок был искренним.

– Принесите свечи, – приказал он служанкам. Те обернулись к Ласе.

– Выполняйте, что говорит господин, – с улыбкой произнесла Ласе и, отложив вышивание в сторону, поднялась. – Я тебя ждала.

– Дождалась, – Грегори проследил, как служанки исчезают в дверях, и занял место одной из них у окна.

В комнате у Ласе было довольно тепло – теплее, чем у него, но и сама комната была меньше в несколько раз, а воздух здесь казался тягучим и густым, насыщенным запахом благовоний и духов. Кроме того, единственное окно закрывали ставни, полностью перекрывавшие лунный свет.

Несколько секунд, пока девушки несли свечи, прошли в тишине. Ласе разглядывала Грегори – так, как будто видела в первый раз.

Зато когда комнату осветил желтоватый свет, оказалось, что на сундуке помимо подсвечника стоит поднос с фруктами, двумя кубками и вином.

– Это в качестве извинений за наш неудачный разговор, – Ласе поднялась и, взяв бутылку, принялась разливать вино. Служанки, не дожидаясь приказа, исчезли на лестнице, и, выждав, пока стихнет их приглушённое хихиканье, Грегори произнёс:

– Ты ведь понимаешь, в какой момент меня застала, так?

Ласе кивнула и протянула один кубок ему.

– И это тебя не волнует? – спросил Грегори.