— А если бы меня там не оказалось?

— Мне повезло, что ты была рядом. Фрэнк и Элджин хотели, чтобы у меня появились серьезные проблемы и я забыл о бизнесе Тилдена Шекли.

Миранда обхватила руками колени; еще в машине она сняла туфли, и теперь ее босые ноги выглядывали из-под джинсовой юбки. Она снова и снова поджимала пальцы, словно пыталась снять верхний слой дерева с крыльца.

— Шек поговорил со мной сегодня вечером, — сказала она. — Перед той безобразной сценой с Эллисон. Он попросил меня перебраться в особняк.

— Что?

Она откинула назад голову и закрыла глаза.

— Шек живет в старом охотничьем доме за «Пейнтбраш», там около шести миллионов комнат. Он предложил мне занять целое крыло и обещал свободный доступ к студии. Конечно, оборудование там хуже, чем в Остине, но тем не менее. Шек сказал, что так я буду ближе к происходящему.

— Угу.

Миранда открыла глаза и тихонько лягнула меня по щиколотке.

— Это совсем не то, что ты подумал. Там будет нечто вроде колонии артистов.

Она неуверенно посмотрела на меня, словно надеялась, что я вопреки всему с ней соглашусь. Колония артистов, могу поспорить, как раз напротив спальни Тилдена.

Голая ступня Миранды все еще касалась моей ноги. Может быть, она так устала, что не замечала этого.

— Твой отец не согласится, — предположил я.

Но я уже не думал о том, что говорю. Я смотрел на Миранду и вспоминал ее фотографию, которую видел в офисе Мило пять дней назад, пытаясь понять, почему я не мог поверить, что Тилден Шекли хочет ее заполучить.

— Лес тоже стал бы возражать, — добавила Миранда. — Если бы был рядом.

Я понял, что она хочет от меня услышать.

— Лес верил в твое будущее, Миранда, — сказал я, стараясь, чтобы мои слова прозвучали как можно более убедительно. — Иначе как объяснить его участие в твоей судьбе? Если у него возникли проблемы с Шеком, это его вина, а не твоя.

Миранда смотрела мне в глаза, ее плечи слегка расслабились.

— Я просто беспокоюсь. И хочу, чтобы все наконец каким-то образом разрешилось.

— Я прекрасно тебя понимаю. Однако тебе не стоит этого делать.

— Что именно?

— Переезжать к Шекли. Миранда, тебе следует покинуть дом отца и начать жить отдельно. Но только не в доме Шекли.

Теперь она смотрела на меня совсем по-другому. Усталость исчезла из ее глаз, и она больше не задавала вопросов, которые можно сформулировать словами. Ее ступня все еще касалась моей ноги.

Я откашлялся.

— Сегодня был длинный день. Ты завтра выступаешь?

— В «Пейнтбраш». Каждую субботу мы там на первых ролях.

— Ну… — Я встал, и Миранда протянула мне руку.

Я помог ей подняться, но она не отпустила мою ладонь. Мы подошли к двери, и Миранда достала запасной ключ из-за висевшего на стене почтового ящика.

Когда она распахнула дверь агентства, я уловил запах фреона и свежих цветов — напоминание о жарком дне.

Миранда повернулась ко мне и улыбнулась.

— Спокойной ночи?

— Да, — хрипло ответил и хотел отпустить ее руку, чтобы она не заметила, как дрожат мои пальцы, однако она мне не позволила и провела языком по губам.

— Может быть… здесь будет одиноко ночью.

В голове у меня звучали разные голоса: Эрейни Манос, Мило Чавеса, Сэма Барреры и многих других; все они говорили о профессиональной отстраненности и лояльности к клиенту. Мол, не следует начинать вещи, о которых потом будешь жалеть. Миранда продолжала улыбаться, и голоса постепенно стихли.