И Гарри ответил ему – жестоко, холодно, равнодушно:

– Ты прав. Кому нужны мертвые? А ты, Джонни, ты – мертвец. Ты хочешь знать, почему? – Он снова пожал плечами. – Ну что ж...

Глава 8Большая охота

Великое Большинство больше не доверяло ему, но Гарри продолжал относиться к мертвецам с уважением. Он поблагодарил Памелу и ее друзей, которые помогли свершиться возмездию над Джонни Найдом; они вернулись в свои могилы, чтобы продолжить нелегкое путешествие к тем сферам, где их ждет истинный покой. А Гарри с помощью все тех же непостижимых интуитивных метафизических вычислений сотворил дверь Мёбиуса. Он шагнул туда, как вдруг услышал вопль агонии – это был телепатический сигнал; в тот же миг он превратился в мертворечь. Вопль донесся из здания пустующего скотного двора неподалеку от центрального вокзала в Дарлингтоне. Это был Тревор Джордан – сначала живой, потом превратившийся в горящую, обугливающуюся мертвую плоть – бывшие соратники по отделу экстрасенсорики обрушили на него мощь огнемета и превращали в кучку липкой золы!

– Тревор! – задохнулся Гарри. Шок, пронзивший его, был такой, словно и в него ударила огненная струя. – Тревор, держись, я уже иду, только не молчи, я по голосу найду...

– Нет! – оборвал его Джордан, когда из огненного ада агонии его душа канула в прохладное безмолвие смерти, окатившее его подобно океанской волне. – Нет, Гарри, нет... не надо сюда. Они тебя ждут здесь и, поверь мне, хорошо подготовились. Не трать время, девушка, Гарри, не забудь о девушке!

Некроскоп спохватился: конечно! Пенни! Отдел охотится за ним; они уже схватили Джордана и собираются взять Пенни; может, это прямо сейчас и происходит!

Тревор! Гарри разрывался надвое; в нем не утихла еще агония, муки гибнущего в огне тела. Но Джордан прав, надо думать сейчас о Пенни. Никто не заслуживает такой ужасной смерти, тем более тот, кто ни в чем не повинен.

Джордан пострадал безвинно, и Пенни невинна. Кем бы она ни стала завтра, сегодня она невинна.

– Ты не можешь помочь мне, Гарри, – уговаривал Джордан, стараясь облегчить ему решение, – сейчас ты мне не нужен. Ты только рискуешь собственной безопасностью, своей – и ее тоже. Не переживай из‑за меня, не переживай. Я и так жил дважды, хорошего понемножку. И дважды умирал – пожалуй, многовато. Больше не хочу ничего.

Гарри все еще раздирали сомнения, когда он нырнул в пространство Мёбиуса. Он застонал от бессилия как‑то решить проблему и наконец отгородился от мертворечи Тревора. Еще будет время поблагодарить его за все, за поддержку даже после смерти, но сейчас – Боннириг!

Он возник у берега реки, подальше от дома, шагнул в темноту, озаренную малиновым отблеском его ярости. Вамфирской ярости!

Тварь внутри него завладела им. Его чувства – скорее вампирские, чем человеческие – обострились, и он как радаром прощупывал дом, эту молчаливую глыбу во тьме ночи. Вот оно! Когда Гарри уходил отсюда, свет горел!

Он подключил к чутью телепатию. В доме находилось пятеро людей – пять теплых сгустков плоти, в которых пульсировала кровь, пять умных, тонких созданий. И четверо из них – владели странными талантами. Впрочем, не более странными, чем дар Гарри. Он коснулся телепатически их сознания, но крайне осторожно, чтобы не спугнуть.

Сначала Пенни – напуганная до смерти, но пока невредимая. Потом – Гай Тил, начинающий ясновидец (иногда ему удавалось предсказать будущее); Гарри знал, что этот дар, когда разовьется, станет тяжким крестом для его носителя, Фрэнк Робинсон, искатель, который мог распознать экстрасенса, лишь глянув на него или даже находясь неподалеку (его разум дернулся, когда Гарри его коснулся, но не почуял ничего – Фрэнк тоже был только начинающим).