— Погодите, Алина Витальевна, а смешается ли? Ведь нам же надо ангидрид растворить? Вы же сами говорили, что в воде эта химия не растворяется, — В голосе начальника штаба звучало сомнение.

Вместо Алины ответил Сергей:

— Здесь очередность. Что за чем. Органика — неорганика. Если вы чистый спирт когда-нибудь разводили… — Он посмотрел на лица собеседников. — Ну, это не важно. Лучшая домашняя заготовка — когда в водке немножко сахара и немножко глицерина, для мягкости. Сахар растворяется в воде, но не в спирте. А глицерин, наоборот, именно в нем. Вот так по ложечке разводят по отдельности — и в результате…

— Абсолютно верно, — вмешалась Ламанча. — В такой очередности сработает. Ангидрид — в спирте. Потом уже воду — в полученный раствор.

— Вы, простите, не знаю имени-отчества, в школе химию преподаете? — поинтересовался Голышев, глядя на Сергея.

— Да нет, — смущенно ответил тот. — Литературу.

— Полезный, судя по всему, предмет, — вклинился в разговор Дивеев. — А за рецепт — спасибо. Я насчет сахара с глицерином. Для мягкости.

В помещении штаба наконец-то раздался пусть и сдержанный, но все-таки смех.

— Товарищ майор!

Кремер обернулся. Участковый Костя, убедившись, что майор его заметил, широким шагом направился к нему.

— А, старлей героический! Как там она, ментовская жизнь? — Кремер крепко пожал участковому руку.

— А у вас другая, что ли? — хмыкнул Костя.

— У нас, брат, — наставительно произнес Кремер, — жизнь фронтовая. Ты-то почему здесь, на передовой? Тебе, вроде, полагалось бы прочее нервное население утешать.

— Да тутошнее-то население тоже мое, — ответил участковый. — Вот я и бегаю как бобик через оцепление. То туда, то сюда.

— Ну что, тоже правильно, — одобрил майор. — Сейчас выводить начнут, и с этими поработать придется. Утешить да ободрить. А кое-кому и по шапке, из особо буйных.

— Уже сейчас выводить?

— «Сейчас» в смысле вот-вот, Константин.

— Понятно. — Старлей умолк, глядя куда-то вниз. — Значит, пока нет сигнала…

— Пока нет, — ответил Кремер, внимательно глядя на участкового.

— А когда будет?

— Как только, так сразу. — Майор, положив руку на плечо Кости, заглянул ему в глаза. — Ты чего, брат? Что за тоска-заноза?

Участковый изобразил подобие улыбки.

— Да нет, все нормально. Устал просто. Не выспался. — Он помолчал и добавил: — Да и… лучше бы и не спал вовсе.

— Почему это «не спал»?

— Так, — задумчиво проговорил Костя, глядя куда-то в сторону. — Муть всякая в голову лезет, вот и сны такие же. Мутные.

Глаза Кремера чуточку сузились. Не люблю я всяких снов, подумал он. Особенно мутных. Особенно накануне.

— Так-то бегаешь, суетишься, с народом общаешься — и, вроде, из головы вылетает вся эта дурь, — продолжал участковый. — А остановишься, закуришь, опять вспоминаешь… Как будто стекло, и я из-за этого стекла вверх смотрю. А вверху по стеклу люди ходят. И почему-то они наверху, а я…

— Ты, старлей, не на того спеца нарвался, — резко перебил его Кремер. — Это дедушка Фрейд тебе лапши навешал бы с полкило на каждое ухо. А у меня к снам отношение чисто рабоче-крестьянское. Сон, товарищ участковый, он для того служит, чтобы силенки за ночь восстановить.