Телешов знал, что укус этой гадины действительно означал смерть. Без единого шанса на выживание. Когда после звонка Кремера Алина принялась собирать свой саквояж, он спросил о противоядии. Она с грустной улыбкой покачала головой. Что может быть панацеей от яда, с которым человек сталкивается впервые? Милые. Хорошие. Добрые. Смелые. Пожалуйста, будьте осторожны. Пожалуйста. Будь Телешов верующим, сейчас он молился бы. Увы, давным-давно он уже не верил ни во что и ни в кого и поэтому мог только молчаливо взывать к тем, что пойдут вниз, к притаившейся в подвале смерти. Пожалуйста. Будьте осторожны.

Авдеев положил трубку на рычажки.

— Ну вот. Теперь и мы, — он с издевкой ткнул большим пальцем вверх — озаботились. Впрочем, кажется, немного успокоились. Благодаря твоим новостям. — Он потер подбородок. — Слушай, Сергей, а ты им позвонить не можешь? Туда? В смысле, как продвигается? Хоть чей-то телефон у тебя есть, а?

Телешов, прищурившись, посмотрел на директора.

— У меня все телефоны есть. А позвонить… Ты хоть понимаешь, что говоришь?

Валерий выставил ладони вперед, словно защищаясь.

— А что я такого сказал? В чем криминал?

— Да в том, что они сейчас в этом подвале, в полуметре от смерти, может быть, думают, куда ногу поставить при следующем шаге — а я им звонок? Доложите, товарищи, как продвигается операция? Или начальству рапортовать не терпится?

Авдеев насупился.

— Ты все-таки не заговаривайся, Сергей Михайлович. Насчет звонка, согласен, не подумал. Но волнует меня не рапорт начальству, а то, что мы с детьми будем делать. Со школой. Изловят гадину — прекрасно, звонок по расписанию, журналы, перекличка, все как всегда. Не изловят — вот тогда ба-а-а-льшой вопрос возникает, что делать дальше. — Директор хлопнул ладонью по столу. — А дальше будем замок искать, да не замок, а замчище, чтобы за сто метров видно было, и школу закрывать к чертям собачьим! И плевать мне, так ли распорядится начальство или, наоборот, прикажет, чтобы все дети до одного в школе были!

Он даже засопел от гнева и обиды.

— Начальство… Напугал, аж поджилки трясутся.

— Да я тебя, вроде, начальством и не пугал.

— Ну вот и хорошо. Начальство… Сигареты у тебя есть?

Сергей удивился.

— Ты же не куришь?

— Тебе по обстоятельствам твоим курить тоже не полагалось бы. Так есть сигареты или нет?

Телешов достал пачку «Явы». Они взяли по сигарете.

— Хорошо хоть не «Прима», — пробурчал Авдеев.

— А ты плати по-человечески, я на «Мальборо» переключусь, — огрызнулся Телешов. — И насчет дареного коня тоже вспомнить не мешало бы.

— Ладно, умник. Огонька лучше дай. — Валерий прикурил. — Зарплаты ему мало. Газеты читай почаще. В них там нашего брата-бюджетника через день золотом осыпают, сплошные прибавки, а тебе, хапуге, все мало.

— А я, кстати, не учитель, я, товарищ-господин-директор, в сторожах всего-то…

— Вот-вот… А я тут сижу, либеральничаю с пролетариатом. Которому, кстати, уже на боевую вахту пора заступать.

Какое-то время они курили молча. Тишину нарушил Авдеев.

— Н-да… Вот он, директорский крест… А ведь биологом был. Даже не поинтересовался, что за змея, знают ли об этом хоть что-то…

— Гремучник.

— Че-го? — Валерий округлил глаза.

— За что купил, за то и продаю, — пожал плечами Телешов.

— Ну, то, что не гадюка — это как бы без вопросов.