|
Он дружески потрепал его по плечу со словами: - И вы не оплошали... Да, дружок, в рисунке ваша сила! - Ну уж рисовать-то я умею! - заявил Шэн, от гордости залившись краской под черной зарослью бороды. Магудо и Шэн присоединились к приятелям, и Магудо спросил, видели ли они "Сеятеля" Шамбувара. Небывалая вещь, единственная скульптура в Салоне, на которую стоит посмотреть. Все пошли следом за ним по саду, уже наполнившемуся толпой. - Смотрите-ка! - сказал Магудо, остановившись посреди центральной аллеи. - Вон как раз стоит Шамбувар перед своим "Сеятелем". Тучный человек, прочно упершись на крепкие ноги, стоял там, любуясь своим произведением. Голова его глубоко ушла в плечи, а широким красивым лицом он походил на индусского идола. Говорили, что он сын ветеринара из окрестностей Амьена. В сорок пять лет он уже был творцом двадцати шедевров, современных по форме, простых и жизненных скульптур, созданных талантливым мастером из рабочей среды, чуждым утонченности; то, что он создавал, было всегда столь же неожиданно, как урожай на поле, где произрастает то хорошая трава, то плохая. Казалось, он сам не отдает себе отчета в том, что творит. Совершенно неспособный к критической оценке, он не мог различить прекрасных сынов, созданных его победными руками, от отвратительных чучел, которых он валял на скорую руку. Никогда он не испытывал никаких сомнений, всегда был убежден в своем превосходстве и горд, как бог. - Удивительно! Сеятель! - прошептал Клод. - Как он стоит, какой жест! Фажероль, не обращая внимания на статую, забавлялся, глядя на толстяка и на хвост его юных благоговейных учеников, которых скульптор по обыкновению таскал за собой. - Смотрите же на них, они словно причащаются... А он-то? Настоящий дикарь, погруженный в созерцание своего пупа! Шамбувар, не замечая окружавшей его любопытной толпы, как громом пораженный, остолбенело стоял, сам удивляясь тому, что он создал. Казалось, он видит свое произведение впервые и не может прийти в себя от изумления. Восторг постепенно затопил его широкое лицо, и он, покачивая головой, залился радостным, неудержимым! смехом, без конца повторяя: - Право смешно... право смешно... Стоявшая сзади него свита так и млела, пока он восторгался самим собой. Тут произошло легкое замешательство: Бонграй, рассеянно прогуливавшийся, заложив руки за спину, наткнулся на Шамбувара. Публика, перешептываясь, отступила, заинтересованная встречей двух знаменитых художников, составлявших странный контраст: один - коренастый сангвиник, другой - высокий и нервный. Художники обменялись дружескими приветствиями: "Как всегда, чудеса! - Да, черт побери! А вы так ничего и не выставили в этом году? - Нет, ничего. Я отдыхаю, ищу. - Вот еще! Выдумщик! Это приходит само собой. |
