|
Отец Павел выступает первооткрывателем и в частных, и в общих поднятых им вопросах. Частное — труд, обосновывающий обратную перспективу в живописи, исследование в области теории языка. Зрение и слух — две познавательные способности, раскрывающие человеку окружающий его внешний мир. Искусство — более адекватное средство его постижения. Поэтому Флоренский исследует художественные их возможности. Обобщающий итог исследования — инвектива науке. И основанному на науке «возрожденческому» миропониманию. «Наука хотела заменить собою то, в чем ищет себе удовлетворения личность, а в итоге стараний была сооружена огромная машина, к которой не знаешь, как подступиться. Тут не может быть и речи об удовлетворении: это как если бы построили дом в десятки квадратных верст длиною, верстами меряющий высоту комнат и соответственно обставленный. Едва ли была нам польза от стаканов в сотни ведер емкостью, ручек с корабельную мачту, стульев высотой с колокольню и дверей, которые мы сумели бы открывать только при помощи колоссальных инженерных сооружений в течение может быть годов. Так и научное мировоззрение и качественно и количественно утратило тот основной масштаб, которым определяются все наши масштабы: самого человека»<sup>24</sup>.
Сегодня критика науки — трюизм. Но это было написано полстолетия назад, когда новые властители России мечтали устроить с помощью насилия и науки гармоническую жизнь. О публикации своих мыслей Флоренский не мог и помыслить. Как и в юные годы, он убежден в существовании двух миров видимого и незримого, сверхчувственного, лишь дающего о себе знать с помощью «особенного». Таким особенным являются, в частности, сновидения, которые соединяют мир человеческого бытия с миром запредельным. Свою концепцию сновидений Флоренский излагает в начале трактата «Иконостас». Здесь мы находим весьма важную для Флоренского идею обратного течения времени. «В сновидении время бежит, и ускоренно бежит навстречу настоящему, против движения времени бодрственного сознания. Оно вывернуто через себя и, значит, вместе с ним вывернуты и все его конкретные образы. А это значит, что мы перешли в область мнимого пространства»<sup>25</sup>. Флоренский имел право критиковать науку. Потому что сам был человеком науки. Великий антиномист, ограничивая сферу научного знания, он неизбежно возвращался к нему, стараясь раздвинуть его горизонты. Оставаясь священником, Флоренский блистал как выдающийся инженер-электротехник. В списке работ Флоренского, опубликованных к 1922 году, значится, например, такая: «Вычисление электрического градиента на витках трансформатора». Московский завод «Карболит» приглашает Флоренского на работу сначала как консультанта, а затем заведующего научно-техническими исследованиями. Вскоре он переходит на исследовательскую работу в Главэлектро ВСНХ, участвует в разработке плана ГОЭЛРО. Одновременно Флоренского избирают профессором Высших художественно-технических мастерских. А в Московской духовной академии он читает курс о предпосылках христианского миропонимания. Еще в 1918 году готовилось собрание сочинений Флоренского в девятнадцати томах, увы, неосуществленное. Свет, однако, увидели две книги: «Мнимости в геометрии» (М., 1922) и «Диэлектрики и их техническое применение» (М., 1924), а также множество статей в технических журналах и в «Технической энциклопедии», редактором которой он стал в 1927 году. При публикации «Мнимостей в геометрии» возникли трудности в цензуре, усмотревшей в неевклидовой геометрии и в авторских выводах из нее идеологическую крамолу. Флоренский, опираясь на неевклидову геометрию и теорию относительности, обосновывал птолемееву систему мира, изложенную в «Божественной комедии» Данте. Автору пришлось обратиться в «политотдел» с разъяснением своей позиции. «…В основе поэмы Данте лежит некоторый психологический факт — сон, видение и т. |
