|
Воображение не дает слиться с объектом подражания и позволяет сохранить по отношению к нему определенную дистанцию. Дети играют в войну, они увлечены, верят, что «это так», что происходит бой, но в то же время знают, что это «не так», здесь никого не убьют. Игра содержит в себе противоречие: играющий все время пребывает в двух сферах — действительной и условной. Забыть о двойственном характере ситуации значит испортить игру.
В искусстве мы сталкиваемся с той же двуплановостью. Даже в том случае, когда художник стремится к максимальному правдоподобию, реципиент (зритель или читатель) ни на секунду не забывает, что перед ним условный мир. Никто не бросится на помощь Дездемоне, хотя сцена ее гибели может исторгнуть подлинные слезы. Наслаждение искусством — соучастие в «игре». Эстетические ценности — «игровые». Аналогичным образом обстоит дело с любым творчеством. Творчество невозможно без увлеченности, доходящей до одержимости; без общительности, знакомства с достижениями других; без развернутого воображения, способности видеть незримое. Теперь уже стало общепризнанным расчленять творческий процесс, процедуру любого открытия на четыре этапа: подготовка, вызревание (инкубация), озарение, завершение. Эвристическая ситуация возникает тогда, когда собран новый фактический материал и поставлена задача: это работа сознания. Далее, однако, если решение не приходит сразу, включаются бессознательные компоненты мышления, происходит как бы разбор различных вариантов, возникает их накопление и упорядочение, которое приводит к скачку — озарению, когда искомое становится явью. Первый и четвертый этапы — работа сознания, второй и третий — бессознательных компонентов психики. Таким образом, творческий процесс в центральном своем звене связан с неконтролируемым мышлением. То, что находится под контролем сознания — здравый смысл и накопленные знания, помогает и одновременно мешает озарению. Помогает концентрацией внимания на проблеме, на ее трудностях, на собранных данных. Помеха выражается в том, что прочно укоренившиеся стереотипы мысли дают неверный ориентир, толкают по проторенной дороге, в то время как задача — свернуть с нее, проложить новый путь. Открытие — ломка старых представлений, привычный способ мышления — его враг. Озарение наступает в тот момент, когда сознательные компоненты мышления ослаблены или полностью отключены. Бывает, что такое происходит во сне. Вот мнение Достоевского: «Известно, что целые рассуждения проходят в наших головах мгновенно в виде каких-то ощущений, без перевода на человеческий язык…»<sup>12</sup> Французский математик Ж. Адамар, специально занимавшийся этим вопросом, пишет: «…слово полностью отсутствует в моем уме, когда я действительно думаю»<sup>13</sup>. Вместо слов он пользуется «пятнами неопределенной формы». Ж. Адамар ссылается на другого французского математика, великого А. Пуанкаре, который предлагает представить бессознательное в виде неких «атомов», находящихся до начала умственной работы в неподвижном состоянии. Первоначальная сознательная работа, мобилизующая внимание на проблеме, приводит эти «атомы» в движение. Потом «отдыхать» будет только сознание, а работа «атомов» подсознания не прекратится, пока не будет найдено решение. «Атомы» не возвращаются в свое первоначальное неподвижное состояние, они продолжают свой неуправляемый танец. Творить — значит делать выбор, отбрасывая неподходящие варианты: бессознательным выбором руководит чувство научной красоты. «…Кто лишен его, никогда не станет настоящим изобретателем»<sup>14</sup>. Таково мнение ученого-эмпирика. Любой творческий акт эстетичен по своей природе. Чем выше художественная культура исследователя, тем живее его воображение, тем результативнее его деятельность. |
