«От каждого по способностям». В этом лозунге ничего принципиально нового нет: человек всегда трудился в меру своего желания и своих способностей. Способности еще более индивидуальны, чем потребности, важно угадать их, развить, применить. Способности — возможность творчества, а жизнь человека во всех ее достойных проявлениях — творческий процесс⁹. Творить — значит не только писать книги, делать научные открытия, конструировать новые машины. Творчество жизни — трудиться, рожать детей, воспитывать — то же творчество, в силу своей массовости, не бросающееся в глаза, но именно поэтому наиболее ответственное, служащее фундаментом всему остальному.

Есть афоризм: жить значит умирать; каждый неумолимо идет к своему концу, обессмертить себя можно только в своих детях, добрых делах, созданной культуре. Давно подмечено, что есть два способа умирания, сиречь жизни — тление и горение. Тлеть, коптить небо — удел бездуховности, сильный духом выбирает горение, но и гореть можно по-разному. Иной, сгорая, сжигает с собой и других, готов сжечь все человечество. Другой думает о себе подобных, пытается согреть их своим теплом, осветить им дорогу. Вот почему в понятие личности входит еще персональная, не перелагаемая на других ответственность.

Каждый в ответе за себя и за других тоже. Ответственность заставляет делать выбор между добром и злом, рождает духовные потребности и ограничивает материальные, кладет разумные границы потреблению, не дает ему превратиться в культ. (Избыток потребления — варварство, чванливость этим — дикость, культура — в мере.)

Ответственность не дает индивиду стать индивидуалистом, эгоистом, эгоцентриком. «Личность предполагает существование других личностей и общение личностей»¹⁰. Ответственность делает человека членом семьи, религиозной общины, сыном своего народа, человечества.

Те ценности, которые мы рассматривали до сих пор (сакральные и практические), обладают одним общим свойством: они безусловны. Объект ценностного отношения представляется наделенным чем-то жизненно важным — сверхъестественной силой, необычайной привлекательностью, что ставит человека в зависимое отношение, заставляет добиваться обладания объектом или подчиняться ему. Критическая оценка сведена здесь до минимума.

Эстетические ценности предполагают свободный взгляд на предмет, наличие определенной дистанции между объектом и субъектом, бескорыстное любование предметом, радость игры с ним. Термин «игра» (введенный в эстетику Кантом) берется здесь в самом широком смысле — не как способ развлечения, а как способ деятельности.

Игровое поведение требует увлеченности и состязательности. Тот, кто скучает, не стремится улучшить достигнутое, портит игру. Состязаться можно и с самим собой, достичь определенного результата, а затем стремиться превзойти его. Это не знающее предела стремление заставляет человека напрягать свои силы в спорте, научном поиске, художественном творчестве, труде. Работать «играючи» — значит превосходно делать свое дело. В этом смысле прав Ф. Шиллер, утверждающий: «…человек играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он бывает человеком лишь тогда, когда играет»¹¹.

Игра — воплощение свободы. Но не произвола! В любой игре заданы определенные правила, суть игры в их виртуозном исполнении. Играющий свободно, по собственной воле принимает заданную программу и отдает свои силы лучшему ее воплощению. Игра — школа общительности, социальности, воспитания человека как нравственного, соборного существа.

И еще один существенный компонент высокой игры — воображение. Это относится к той разновидности игры, в которой воспроизводится действительность.