Но ничего не обнаружилось. Только очистки.

Мой живот жалобно заурчал, но что я могла сделать.

— Ты не наелась? — этот негромкий вопрос напугал и застал врасплох.

Глава 52

Обернувшись, увидела в проходе Вульфрика.

Он внимательно меня разглядывал и явно ждал ответ Первым порывом было убедительно соврать, что сыта. Не привыкшая к тому, что по отношению ко мне проявляют такую заботу, я не понимала, как реагировать и себя вести. Что мне отвечать? Жаловаться, что добавки не хватило? Внутри разгоралась какая-то нелепая злость на себя. Врать? Убедить, что просто осматриваю продуктовые шкафы. Наверное, стоило сделать именно так, но что-то остановило. Вульфрик явно не любил, когда его обманывают и, соври я сейчас, только разозлю его. И к чему это приведет? Опять обругаем друг друга. Этого я не хотела. Я устала.

Прежде всего, от себя самой. Хотелось покоя и тишины.

— Томмали, я задал вопрос, — северянин явно начинал сердиться: сложив руки на груди, он хмурился и не спускал с меня строго взгляда.

— Нет, не наелась, — выдохнула я. решив, что лжи между нами и так было в избытке. Усугублять наши размолвки не стоит.

— Почему сразу не сказала? — допытывался он.

Устало всплеснув руками, подбирала нужные слова.

— Я не привыкла к опеке. Мне сложно ломать себя и подстраиваться под твой нрав.

Раньше никому не было дела до того, поела я или нет. А сейчас ты давишь своим надзором.

— Ты всё неверно воспринимаешь, Томма. Это не надзор и не опека, а забота. Я обратил внимание, что ты заглядывала в чугунок. Поэтому и спросил, голодна ли ты, — его голос звучал ровно и тихо, а во взгляде столько нежности, что я окончательно растерялась.

Да, этот мужчина явно руководил мною. Где-то в душе я злилась на него за это. Я взрослая самостоятельная женщина, мне не нужен контроль и забота. Мне… Кому я вру. Оперевшись рукой о столешницу, я глубоко вздохнула.

— Я никогда не хотела выходить замуж и становиться матерью, Вульфрик. Никогда, понимаешь. Я жила с этим всю сознательную жизнь. Я готовила себя к тому, что, скорее всего, просто однажды сгину в тумане, и всё, что меня волновало — это здоровье Эмбер. Это было целью моего существования — накормить сестру.

Позаботиться о ней. С этой мыслью я просыпалась и усыпала. А теперь, а теперь я не понимаю…

— Ты потеряла этот смысл, — подсказал мне вард.

— Да, — шепнула я.

Запустив пятерню в густые пепельные волосы, северянин нахмурился. Он молча, наблюдал за мной. Неловкая пауза затягивалась. Постояв ещё немного, я двинулась на выход. Но тут же была поймана и прижата к крепкому мускулистому телу.

— Нам нужно просто сесть и поговорить, Томмали. Мы ведём себя неправильно.

Оба. И с этим нужно что-то делать.

Подтащив к столу, Вульфрик выдвинул стул и усадил меня на него. Нахмурившись, я наблюдала за его действиями. Оставив меня сидеть у стола, мужчина откинул крышку погреба на полу и спустился. Вернулся быстро, неся с собой хлеб, круг сыра и кусок копчёного мяса, а ещё какой-то бочонок, наподобие того, в котором была сметана. Взяв хлеб, он отрезал пару ломтей, намазал их маслом из бочонка, сверху красиво накинул тонкие кусочки сыра и мяса.

Один бутерброд он положил на тарелочку и поставил её передо мною. Взяв кружки, Вульфрик налил в них травяного отвара и, держа свой бутерброд, сел напротив.

— Ешь, — негромко подтолкнул он меня к действию.

Плюнув на плохое настроение и гордость, я взяла ломоть хлеба и откусила.

Вкуснятина. Сама не заметила, как всё съела. Во рту сохранился вкус копчёного мяса и масла.