— Нет, — отозвался Вульфрик, — только если у нас с тобой не обоюдная галлюцинация. Ты не обратила внимания на странность этих теней.

— Они светлые и прозрачные, — поделилась я своими наблюдениями. — А те, что в тумане — чёрные и словно грязные.

Вульфрик прижал меня плотнее к себе.

— Я тоже обратил на это внимание, словно не тень, а призрак. Кому же здесь поклонялись? Вспоминай, Томма, — вард выпустил меня из своих объятий и обошёл алтарь кругом.

Под ноги ему попала странная грязная деревяшка, которую он откинул носком сапога в сторону. Я проследила за ней и присмотрелась. Узнавание накрыло с головой.

— Моя кукла! — выдохнула я и, подбежав, подняла её с пола. — Моя Элея!

— Что? — мужчина тут же оказался рядом со мной и забрал у меня находку.

— Твоя? — недоверчиво переспросил он, вертя игрушку в руках.

— Да! Такие фигурки вырезал папа в свободное время. У всех девочек в деревне были тряпичные куклы, а мне хотелось, чтобы деревянная была. Я выпросила ее у папы, и он сделал мне её как подарок ко дню рождения. Она даже пахла по-особенному. У неё ручки двигаются.

Вульфрик, проверяя мои слова, подвигал рукою куклы верх и низ.

— На этой игрушке нет копоти и следов огня, — негромко произнёс северянин. — Она появилась здесь после пожара.

— Я не помню этого, — честно призналась я, — но боюсь этого места.

Я покосилась на дверь. Сейчас у меня было только одно желание — убраться отсюда подальше. Отдав куклу, вард, обняв меня за талию, повёл на выход.

Передвигая ноги я, сглатывая ком, подступивший к горлу, оглядывалась по сторонам.

Выйдя на улицу, Вульфрик взял спокойного Шеуса под узду и обернулся на дом жрица. Мне не понравился его любопытный взгляд.

— Давай-ка и туда сходим, раз мы всё равно здесь, — предложил он.

— Ты шутишь, да? — жалобно спросила я.

Солнце уже садилось за горизонт, и оставаться здесь даже лишнюю минутку не хотелось.

— Я хочу знать, кто служил в этом храме, — вдумчиво пробормотал Вульфрик. — Где все статуи Богов из него, если они, вообще, были. И откуда здесь твоя кукла в столь хорошем состоянии, — он бросил внимательный взгляд на игрушку в моих руках. — Я не люблю неизвестности.

— А я не люблю тени, сумерки и туман, — пожаловалась я, но никто меня и слушать не стал. Как будто странных теней ему мало было. Своим присутствием мы тут всех неупокоенных переполошим.

Вульфрику мои жалобы были неинтересны. Он бодро шагал в сторону старого заброшенного дома, таща за собой меня и коня, который тоже не горел желанием отрываться от сочной поросли травы.

Дом оказался пуст. Окна частично заколочены. Вульфрик заглянул внутрь через щели в набитых поверх оконных рам досках. Но ничего интересного там не обнаружилось. Но вместо того, чтобы уйти, северянин, не выпуская меня из объятий, обошёл дом.

Войдя во дворик, мы прошли чуть вперёд. Облик Вульфрика вновь стал прежним, и сейчас лицо варда выражало лишь любопытство. Он рыскал по углам огорода, заглянул в колодец и обошёл сарай.

Мой взгляд привлекли две знакомые статуи змеелюдов. Такие в тумане часто у деревни попадались. А вот рядом с этими резными хвостатыми чудовищами ютились три неприметные могилки, одна из которых явно была пуста. Но привлекла моё внимание другая. Вздрогнув, я дернула мужчину за руку.

— Что? — тут же спросил он.

— Могилы, — выдохнула я.

— Что с ними? — Вульфрик подошёл ближе к захоронениям и вчитался в имена, вырезанные на аккуратных дощечках.