— Я прекрасно знаю традиции своей семьи. Ваш род мне как-то до того умертвия, — огрызнулась я.

— Не дерзи, девчонка, — бабка оскалилась, — тебя обязаны были отдать мне. Ив день твоего шестнадцатилетия я провела бы ритуал и подменила душу в твоём теле на свою. А ты спокойно бы дожила срок, отведённый мне. Но Эсам всё испортил, и не дал мне совершить то, что требовали наши традиции. Он не позволил матери! Своей родной матери занять тело дочери. Я уговаривала отдать мне одну из вас: вы обе были в сгоревшем храме, но он лишь разозлился и забрал вас. Лестра — поганка бешеная, защищала тебя как волчица. Собачья сестринская преданность. Ты наверняка не помнишь этого. Мой сын умел мастерски подчищать память. На прощанье он кинул мне твою деревянную куклу, как напоминание о его умершем сыне. Но я не виновата в его смерти…

Женщина умолкла и зло сжала высушенные временем ладони в кулаки. Я же ждала продолжения. Эта старуха явно хотела выговориться, а я получить ответы на те нескончаемые вопросы, что роились в моей голове.

— Почему он винил вас в смерти новорождённого? Мой братик просто не проснулся поутру, порою такое бывает, — хрипло выдохнула я.

Старуха зашлась лающим кашлем. Было видно, что одной ногой она уже в могиле.

Видимо, мое тело нужно ей было как воздух.

— Нет, — женщина выровняла дыхание и судорожно передёрнула плечами. — В ночь, когда твой младшей сестре положено было родиться, я опоила твою мать и увела её с праздника. Твой отец был занят тобой и сестрой. Они не понял, в какой момент она исчезла. Я успела провести ритуал: ребёнок должен был родиться посвящённым богу Тануку, — карга умолкла, и оглянулась на дверь в сарай, в котором мы находились. Там снаружи залаяла собака.

Я же ждала продолжение рассказа и эта гадюка, что я некогда звала бабушкой, меня не разочаровала.

— Так положено, Томмали, того требуют традиции. Так было всегда! Я столько раз проводила этот ритуал, столько своих детей положила на алтарь, но в этот раз всё пошло по-иному. Великий Танук откликнулся на мой зов: он явил мне свой лик и вдохнул в жертву тьму, но её оказалось так много. Я не удержала силу, она взвилась и расползлась по округе, обращая всё живое в мёртвое. Вся деревня мгновенно полегла. Наш род! Танук разозлился и исчез. Пока я бегала и выясняла, что с жителями деревни, твоя мать ушла. Я потеряла её из виду. Мертвые пошли к деревне, где был праздник. Твой отец быстро сообразил в чём дело. Он был настолько свиреп, а я лишилась божественной поддержки. Но всё поправимо! Все эти годы я пряталась в доме единственных выживших в ту ночь. Вы называли их отшельники. Мы таились, скрывали свои лица. Твой отец слишком поздно понял, где я скрывалась всё это время.

Я слушала эту женщину и понимала, что ничего человеческого в ней уже не осталось. Совсем.

— Вы всё же убили мою мать, — шепнула я потрескавшимися губами.

— Да это была я. Я! Она бродила по лесу и нашла идолов. Эта женщина всегда была умна. Воровское отродье! Она пошла по идолам и напоролась на это место.

Но к счастью, сбежать не успела. Я отвела её в храм и убила. Отомстила ей за всё и схоронила рядом со своим мужем. Ведь это из-за неё он погиб. Жрец просто хотел восстановить справедливость, повлиять на сноху. Привязать дите в утробе к богу. К нашему хранителю. Хотел заставить сына отдать мне дочерей У него осталась бы Лестра, но нет, мой Эсам поднял руку на отца и спалил храм.

— Так вам и надо, — зло выдавила из себя я. — А чтобы папа не понял в чём дело, вещи выкинули в тумане? Как паршивый заяц от собственного сына по кустам бегали.

— Придержи язык, девчонка, — старая карга скривилась. — Хотя поговори напоследок.