— Раненые? — не на шутку разволновалась я, — Что случилось?

— Напали на отряд вардов наших. Мужик твой совсем плох, брат его рядом с ним, но сделать ничего не может. Они сюда в деревню не едут, чтобы народ не пугать.

Но я подумал, нехорошо, если помрёт он, а ты с ним и не простишься.

Моё сердце на мгновение перестало биться, в глазах потемнело, а в голове зазвучало его обещание: «Я всегда буду к тебе возвращаться». Пошатнувшись, ухватилась за перила крыльца.

— Они далеко? — не своим голосом шепнула я.

— Нет, — староста покачал головой, — минут пять отсюда. Пойдёшь?

Я слабо кивнула.

— Ну, тогда не будем время терять. Сестры твоей дома нет, я стучал. Пойдём, девочка, я тебя к нему отведу.

Схватив меня под локоток, Малойо быстро повёл в сторону врат. У меня же от ужаса, кажется, совсем рассудок помутился. Если он умрёт? Как мне жить, если он умрёт? Сай, он же такой сильный целитель! Ну, не может он дать погибнуть брату.

Все эти мысли гнали меня вперёд, и теперь, кажется, я тащила старика Малойо к тракту.

Глава 71

— Вартеса, — окликнул меня один из сегодняшних моих утренних помощников, но у меня не хватило сил даже повернуться в его сторону. Там впереди на дороге в повозке умирает мой любимый мужчина.

В этот момент я чётко поняла, что любимый.

Я была готова сама там за него умереть, лишь бы в его глазах не потух огонёк жизни.

Долетев до перекрёстка, я рассеянно покрутилась на месте.

— Куда, Малойо? Куда дальше, миленький?

— Да, никуда, Томма. Пришли, считай, — глухо отозвался староста.

Ничего не поняв, я повернулась к старику. Он странно улыбался, виновато как-то.

— Ничего я, дочка, против тебя не имею. Но муженёк твой не по праву эти земли занял. Наш воровской род всегда тут обитал. Мы жили как жили! По нашим законам вас растили, да так хоронились, что вы и знать, не знали, кто деды ваши. А он, северянин твой, порядки новые привёл. Я староста должен лопатой наравне с остальными мужиками махать. Деревню нашу под кладбище определил. Нет, так дела не делаются. Эту деревню мой дед заложил. Столько сил потрачено, чтобы своё гнездо свить. И на тебе! Теперь это какой-то вардан. Но ничего, изведёт род Танука с гуронами северян, и снова заживём, как раньше — сами себе хозяевами.

У меня от его слов холодок по спине прошёлся.

— Малойо, миленький. ты чего? — я понимала, о чём он говорит, но не могла с ним согласиться. — Они же нас от голода избавили. Они нас кормят, защищают от мёртвых.

— Да, не приди они, и не было бы никаких мёртвых. За ними притащились гуроны эти. Исчезнут северяне и снова тихо станет.

— Тихо?! У меня вся семья в тумане полегла, — во мне просыпался гнев. — Да, соглашусь, — умирали мы тихо!

— Ты не ерепенься. Много ты понимаешь?! Трудные времена всегда были. Ничего, пересидим и снова всё вернётся в прежнее русло.

Ответить я ничего не успела. Позади меня хрустнула ветка. Быстро обернувшись, увидела, как из лесу выходят странные люди. Их лица были разукрашены краской, на теле болтались шкуры животных, служащие им одеждой.

«Гуроны» — поняла я.

Но побежать не успела — голову опалила жгучая боль. Упав на бок, зацепилась взглядом на кусты — там сидели мальчишки. На их лицах застыл ужас.

«Тихо» — шепнула я губами.

Симо слабо кивнул, показывая, что понял меня.

Сознание угасало, когда один из разукрашенных поднял моё тело и взвалил на себя.