|
Элен покачала девушке головой и шагнула назад. Он не будет возражать. Как ни странно... Если она уберется, он за ней не пойдет. Еще немного попудрит мозги продавщицам и откланяется. Элен не могла поверить и не поверила бы, но сомневаться в форвертс она не привыкла. Это кем-то просчитано. Хорошо спланировано и хорошо сработано, начиная с появления “Хаммера” — смутившего, но не напугавшего, — и заканчивая тем, что... он уже притормаживает у магазина. Сзади к нему подкатывает полицейский минивэн. Не пустой, разумеется. Десять человек, все в “тяжелом”. А сколько их сейчас набивается в служебные помещения... Фактически ее уже взяли. Вопрос пары секунд и пары выстрелов — если она спровоцирует. Ехать почему-то придется в цивильном “Хаммере”. Неопасно. Им нужен только разговор. Но разговор будет серьезный. О чем — Элен даже не представляла. “Покупатель” завершил оборот и потянулся к пиджаку. За жетоном. “Не надо, — сказала она одними губами: — Я иду”. Элен послала водителю минивэна воздушный поцелуй и, протиснувшись между припаркованными машинами, подошла к “Хаммеру”. — Сдаюсь, — мурлыкнула она. — Неужели я тебе так понравилась? — Ты, Леночка, не можешь не нравиться. — Элен, — ответила она, помедлив. — А я Альберт. Залезай, Леночка. “Хаммер” был тот самый, и Альберт — тоже. Это он встречал ее на въезде в город, он махал рукой. Только рубашку сменил — ночью была с пальмами, а теперь с павлинами. Невыносимо разноцветно. Альберту было лет двадцать семь, не больше. Перед начальством ему хотелось выглядеть посолидней, перед девушками — помоложе, и он, не утруждая себя отбором, валил все это в кучу. Кричащая рубаха — и серая послушная мордочка. Короткие скупые усы — и взорванная прическа. На правом предплечье у него распласталась огромная татуировка — огненный дракон, — но возле запястья дракошин хвостик благоразумно изгибался, чтобы при необходимости исчезнуть под крахмальным манжетом. Элен попробовала оценить варианты, но не смогла. Впереди был широченный веер, и каждая спица сама расщеплялась на такой же веер. Вероятности плодились в геометрической прогрессии, спрогнозировать их дальше второй реплики было невозможно. Им с Альбертом оставалось, как двум шулерам, либо играть честно, с выключенным форвертс, либо не играть вовсе. — Давай уж лучше честно... — проронил Альберт, отъезжая. Он не читал ее мысли, он всего лишь опередил ее фразу. Особенно Элен умилило то, что приглашение к честности было нагло и примитивно украдено у нее же. А он, оказывается, дешевка. — Послушай... Ты, Альберт, может, и не в курсе, но когда встречаются два форварда... — А кто здесь второй? — Он с театральным недоумением оглядел салон. — Второго я не вижу. Точно, точно. Дешевка. — Ты не форвард, Леночка, ты преступница. В левом кармане — “ангус”, в правом — “стейджер”. С одной стороны, полгода за хранение, с другой — пожизненное за два убийства. Элен прикурила. — За одно. — Если я захочу, будет четыре,—сказал Альберт. — Веришь мне? — Верю, что тебе это не нужно. |
