Но доктор Уэбб не отличался ни наивностью неведения Скуик, ни безмятежным принятием вещей Тото.
К тому же он видывал Фари раньше в клубах и дансингах, а наружность у нее была из тех, что не скоро забываются.
Он ушел, на этот раз уверенный, что тут кроется какая-то тайна, даже бедная Скуик уже начинала казаться ему особой сомнительной нравственности.
После его ухода Фари приготовила тосты и намазала их маслом, которое сама принесла; передвинув папироску в уголок рта, она спросила Тото:
— Он уже просил вас назначить день, девочка? Если станет просить, не соглашайтесь.
— Вы спрашиваете, пригласил ли он меня идти с ним куда-нибудь? — отозвалась Тото. — Нет, не приглашал и не станет.
Однако на следующий же день он пригласил и был искренне удивлен, когда Тото сказала:
— Очень, очень благодарю, но не могу.
— Вы хотите сказать, что не умеете танцевать?
Тото засмеялась глазами и ресницами.
— Я всю свою жизнь, кажется, танцевала!
— Но если так…
— Очень вам благодарна, — любезно ответила Тото, — но я, право, не хочу оставлять Скуик.
Уэбб ушел, стараясь забыть ее, и не мог.
— Да что это с вами, черт возьми, происходит? — спросил его ассистент Рейн, — вернее — кто она?
— Кто она, я не знаю! — сердито вспыхнул Уэбб, — а очень хотел бы знать.
— Покажите мне ее; я уж разузнаю, — предложил настойчивый и жизнерадостный Рейн, — держу пари на пять фунтов, через полчаса я буду знать все, что ее касается. Вы слишком робки, Макс, друг мой! С теперешними девицами надо обращаться круто. Они это любят.
На другой день он гулял с Уэббом по Пратеру, когда Тото и Фари прошли мимо.
Уэбб покраснел до корней волос и приподнял шляпу; Рейн смотрел во все глаза.
— Однако! — разразился он. — Стоило так церемониться с этой маленькой особой! Но, правду сказать, малютка — настоящий персик! Кто она такая? Национальности какой? Держу пари на доллар, что американка. Какие щиколотки — совсем точеные! Да и вся она — как выточенная статуэтка! Не правда ли?
— Она англичанка по фамилии Гревилль, — был короткий ответ.
— И у Фари, должно быть, тоже есть другая фамилия. Плантагенет или Вер-де-Вер, что-нибудь в этом роде, — сыронизировал Рейн.
Он продолжал оглядываться, провожая Тото глазами.
— К ювелиру зашли! Так! Это входит в программу, слышал не раз!
Он прошел с Уэббом в консульство, вышел другой дверью, подозвал такси и дал адрес ювелира.
Он встретил Тото и Фари и тотчас подошел, ссылаясь на давнее знакомство с Фари.
— Представьте меня вашей подруге.
— Здравствуйте, — весело сказала Тото.
День был дивный, небо бирюзовое, земля — как серебряная оправа для него, воздух полон золотого сверканья.
— Обожаю Вену! — радостно твердила Тото. — Больше даже, чем Париж.
— А вы бывали в Париже? — спросил Рейн, вглядываясь в нее живыми, влюбленными молодыми глазами. — И в Лондоне?
— Разумеется, ведь я англичанка.
— Знаете что, если я уговорю одного своего друга присоединиться, не согласитесь ли вы и Фари пообедать с нами, с тем чтобы потом пойти танцевать в "Обезьяну"? Забавная новая штука, и оркестр — первый сорт! Пойдем? Скажите, что вы согласны!
— Я бы с удовольствием, — созналась Тото, — если бы моя… если бы мы могли уйти из дому. Как вы думаете, Фари, можно нам?
— Можно, пожалуй, — заявила Фари несколько мрачно. |