|
., это он! - Ладно! В таком случае я буду сопровождать тебя, и да поможет нам Бог! Лодка снова заскользила по воде и вскоре оказалась в густой тени брига. Исходя нетерпением, Марианна стала ощупывать борт корабля н поисках чего-нибудь, что позволило бы ей подняться на него. - Не крутись! Ты перевернешь нас! - проворчал грек, глаза которого, похоже, как у кошки, видели ночью так же хорошо, как и днем. - У выхода на наружный трап висит веревочная лестница. Друг за дружкой они молча взобрались по лестнице и соскользнули на пустынную палубу. Сердце у Марианны колотилось отчаянно. Все было и знакомым, и чужим. Палуба утратила свою безукоризненную чистоту. Ее загромождали всевозможные предметы, медные части не блестели, снасти свисали, тихо покачиваясь на ночном ветерке. И затем эта тишина... Она не могла объяснить видимое запустение корабля. Кто-нибудь придет.., матрос... Крэг О'Флаерти, первый помощник или еще ее старый друг Аркадиус, без которого она почти так же страдала, как и без самого Язона! Но нет! Никого! Ничего, кроме видневшегося впереди света, к которому Теодорос сделал один осторожный шаг, затем другой.., и вдруг быстро попятился под защиту грот-мачты. Из люка показались двое мужчин с длинными ружьями в руках. По их красно-синей одежде, по высоким белым фескам, по сверкающему Оружию и свирепым физиономиям Марианна и ее спутник сразу узнали янычар. - Они охраняют корабль, - шепнул Теодорос, - значит, экипажа здесь нет. - Возможно, но это не значит, что и хозяина нет. Пустите меня посмотреть... Неспособная больше выносить эту неизвестность, объятая необъяснимым страхом и тем ощущением ненормальности, которое уже поразило Теодороса, она тенью скользнула вдоль рубки с сорванной дверью и взобралась на полуют, стараясь не попадать на освещенные единственным фонарем места. В порыве надежды она бросилась к двери кают-компании, чтобы открыть ее и проникнуть в помещение капитана. Но перед ней она остановилась, в недоумении глядя на прибитые крест-накрест доски и большие красные восковые печати, напоминавшие пятна крови. Тогда она осмотрелась кругом, увидев то, что раньше ускользнуло от ее глаз из-за слабого освещения. Следы боя виднелись повсюду: обломки дерева, осколки металла, разбитые мушкеты, дырки от пуль и.., темные потеки, зловеще расходившиеся вокруг штурвала! Так, в одно мгновение, надежда оставила ее. Больше нечего ждать, нечего искать! Прекрасный бриг Язона стал теперь кораблем-призраком, обезображенной тенью того, чем он был. Кто-то, безусловно, отбил его у мятежников, но этот кто-то не был Язоном, не мог быть им, иначе почему эти следы, почему такие печати? Может быть, берберийский пират.., или османский рейс встретил в открытом море плохо управляемую неопытными руками бандитов Леитона "Волшебницу", и она стала легкой добычей... Угнетенный мозг Марианны легко читал трагедию корабля в оставшихся мрачных следах. Все здесь кричало о проигранном бое", несчастье и смерти, все, вплоть до этих равнодушных солдат, охраняющих плавучий призрак, ибо, несмотря на все, он был собственностью какого-то нотабля. Что касается тех, кого она любила и оставила здесь, где не сохранилось даже эхо их голосов, она их никогда не увидит вновь. Теперь она уверена, что их больше нет в живых... Обессилев после этого последнего удара, Марианна забыла обо всем окружающем, безвольно скользнула на палубу и, прижав голову к забитой двери, в которую Язон больше не войдет, тихо начала плакать. |
