Следующими знакомиться к нам пришли наагалейя Тейшарила део Эшаоро — вторая дочь и четвертый ребенок наагашейда. Она была с мужем наагалейем Тером део Эшаоро и дочерью Кархиа. Наагалейя больше похожа на мать. И даже унаследовала дар оборотня. Наагасах, когда я учила имена его родственников, рассказал мне, что она очень любила путешествовать. И в одной из своих поездок наткнулась в какой-то глухомани на дом наагалейя Тера. Наагалей Тер обладает редким даром: он проводник духов. Этот дар наложил отпечаток и на его характер. Он нелюдим, молчалив и предпочитает свой собственный дом всем остальным. Внешне он весь серый: серые волосы, глаза, хвост. Тейшарила почему-то влюбилась в него и быстро вышла замуж, променяв возможность путешествовать на житье в глухомани. Наагашейд тогда был очень недоволен. Эта глухомань находится слишком далеко, и дочь он видит не так часто, как привык. Кархиа сейчас 52 года. С нами она почти не говорила. Жалась к папочке и прятала лицо.　

Они тоже не задерживались. И им на смену прибыла другая пара: наагасах Шашеолошу с супругой, Лаодонией Прекрасной. Это именно их когда-то встретил мой прапрадед. Но я бы ни за что не осмелилась сказать им об этом. Вряд ли эта встреча сохранилась в их памяти. Они мне понравились с первого взгляда. Оба очень спокойные, с дружелюбными улыбками. Наагасах очень галантен. Он помог подняться жене, а затем полулег-полусел, а хвост расположил таким образом, чтобы супруге было удобно на нем сидеть. Наагасахиа Лаодония чинно присела. И все это спокойно и очень ненавязчиво.　

— Из вас получился прекрасный цветок, — с улыбкой произнес наагасах Шашеолошу.　

Он был, в отличии от наагашейда, черноглазым. Я только сейчас подумала о том, почему так? Ни наагашейдиса, ни наагашейд не являются черноглазыми, но у Аршавеше и наагасаха Шашеолошу именно черные глаза. Я помню, что дед писал о том, что черные хвосты и черные глаза — признак правящего рода.　

— Конечно, из нас не мог получиться какой-то заурядный цветок, — с гордостью ответил на комплимент дяди Аршавеше.　

А я заподозрила, что с этим "цветком" все непросто. И осмелилась спросить. Дай Боги, на этот раз моя смелость мне боком не выйдет.　

— А под цветком понимается что-то особенное?　

Наагасахиа улыбнулась.　

— Арш, неужели ты ничего не сказал о наших маленьких обычаях? — ласково пожурила она племянника и уже мне: — У нас считается, что новобрачные представляют собой цветок. Вместе. А потом этот цветок может дать плоды.　

Надо же! А я вдруг представила, как мы выглядим со стороны. Арш в елового цвета одеждах, и я на его фоне в темно-алом платье, постепенно расширяющим книзу. Как перевернутый цветок. А наагасах мне действительно ничего толкового про эту церемонию толкового не рассказал. Сообщил только, что знакомство с семьей предстоит. Но разозлиться на него не получилось. Я ощущала себя слишком виноватой перед ним.　

Наагасах Шашеолошу и наагасахиа Лаодония оказались просто замечательными, добрыми и очень вежливыми. В их присутствии я не чувствовала себя глупой или испуганной. С ними было комфортно. И когда они нас покинули, я искренне расстроилась. И к наагасаху Шашеолошу сильно тянуло мою звериную сущность. Но я уже знала, что он оборотень, а мой маленький зверь пока тянется к любому взрослому оборотню, поэтому ничего лишнего себе не напридумывала.　

Следующим нас посетил Вайриш, сын наагасаха Шашеолошу.