Следующим нас посетил Вайриш, сын наагасаха Шашеолошу. Он вызвал у меня противоречивые чувства. Во-первых, внешний вид. Вот представьте, брутальный наг с хвостом черного цвета, черными глазами, хищными чертами лица и…блондинистыми кудряшками. Он не носил, как большинство нагов, длинные волосы, а кудри, не отягощенные длиной, завивались еще сильнее. Но улыбаться я не спешила. Потому что, во-вторых, со слов Аршавеше, у него сложный характер.　

Наг поднялся на наш лонсаэш и окинул хмурым взглядом.　

— Захомутался все-таки, — бросил он и спокойно разлегся.　

Аршавеше только хмыкнул.　

— И зачем ты взял такую пугливую бабу? — хамским тоном продолжил наг. — Она от тебя свалит при первой возможности. Ты же та еще скотина.　

Я возмущенно посмотрела на него. Не знаю, что меня рассердило больше всего: то, что я "баба”, то, что сбегу, то, что наагасах скотина, или просто его хамский тон.　

— У меня честная девочка, — улыбаясь, ответил наагасах. — Она не посмеет бросить соблазненного ею мужчину.　

— У тебя губы накрашены, — сообщил наагасах Вайриш Аршавеше.　

На лице моего мужа…звучит-то как!., возникло удивление, и он перевел взгляд на меня. Видимо, хотел узнать, действительно ли это так. Но его глаза уткнулись в мои губы, и он понимающе улыбнулся. Ноздри его хищно раздулись, и на лице возникло предвкушение. Но ничего не произошло благодаря его кузену.　

— Давай ты их докрашивать будешь не в моем присутствии, — недовольно бросил наагасах Вайриш.　

Аршавеше с сожалением перевел на него взгляд и больше "накрасить губы" не пытался. Все время пребывания этого хама я молчала. Он был довольно груб и не стеснялся в выражениях. Чувствовалось, что ко мне он относится с пренебрежением. Когда он уполз, наагасах с улыбкой прошептал мне на ухо:　

— Он сейчас всегда такой с женщинами. Со всеми без разбора. От него девушка сбежала, вот он и лютует. Никак не найдет.　

Я удивленно посмотрела в след нагу. Да, от такого сбежишь! Его будущей жене можно посочувствовать и поздравить одновременно. Потому что, с одной стороны, он весь такой с тяжелым характером, а с другой, бонус в виде его прекрасных родителей. Когда он нас покинул, я обратилась к наагасаху, решив воспользоваться тем, что его настроение более-менее улучшилось.　

— А почему у тебя, твоего дяди и его сына глаза черные? И у наагашейда, и у его жены глаза другого цвета.　

— Признаки утерянного рода, — помедлив, ответил Аршавеше. — Наш род происходит от наагашехов.　

После этой фразы он выжидательно уставился на меня. Видимо, ждал ужаса или какой-то подобной реакции. Но я-то уже знала это из записей деда, поэтому только любопытно хлопнула глазами. Уголки губ наагасаха поникли. Надо было хотя бы изобразить испуг.　

— Наги долго вели борьбу со своими сородичами, но победа никак не желала даваться ни одной из сторон. У последнего владыки наагашехов было несколько сыновей. Один из них оказался не так сильно подвержен разумности и кровожадности своей расы и перешел на сторону нагов, возглавив их.　

— Разумности? — удивилась я.　

— Наагашехов погубила разумность. Излишняя разумность. Разум вытеснил из них все другие качества, кроме жажды крови. У них почти не было инстинктов. Они были неправильными. В конце концов мир отказался их принимать. Основатель нашего рода был представителем рода владыки наагашехов. Кровь наагашехов очень сильна, поэтому, даже беря в жены женщин нагов или же представительниц других видов, мы очень долго сохраняли облик, близкий нашему предку. Но со временем кровь стала вымываться. До моего деда три поколения рождались с единственным признаком утерянного рода: с черным хвостом.