— Дозволяю, — снисходительно бросила я.　

— Прекратите обе, — сухо оборвала нас Риолана.　

— О, какое страшилище, этот граф, — продолжала ехидничать Лариона с самым восторженным видом.　

— Я сказала прекратить! — Риолана раздраженно посмотрела на сестрицу.　

Но та слов не понимала.　

— Хотя как-то граф без восторга на тебя смотрел, того гляди и сбежит.　

Риолана не выдержала и рявкнула на Лариону:　

— Я сказала прекратить! У меня голова от тебя уже болит! В доме гости, а вы тут позорящие семью разборки устраиваете!　

Лариона вытаращила на нее бараньи глаза и обиженно протянула:　

— Что сразу я?　

— А я вообще молчу, — заметила я.　

Нас отвлек влетевший во двор всадник. Он спешился прямо у лестницы парадного входа и, не дожидаясь, пока у него примут поводья, бросился внутрь.　

— Гонец, — определила я.　

Мы с Ларионой свесили из окон головы, Риолана лишь чинно выглянула из-за рамы. Я подозвала мальчишку, подметавшего двор, и спросила, не знает ли он, откуда прибыл всадник. Тот не знал. Из замка тем временем выскочил дворецкий. Я никогда не видела нашего Павлона таким спешащим. Во дворе воцарилась суета. Забегали слуги, на ступенях парадного входа появился отец, герцог и граф. В самом замке нарастал шум. Лариона поймала в коридоре пробегающую служанку и спросила, что случилось.　

— Ох, барыня-госпожа! — схватилась за сердце девка. — Принцесса Кирата решила почтить нас своим присутствием. Ее экипаж всего в половине версты отседова!　

Мы бросились к окнам. По дороге и правда поднимались клубы пыли. Можно даже различить силуэты всадников. На улице тем временем появились мачеха с герцогиней, сестры и герцогские сыновья. За воротами на дороге все четче вырисовывались ехавшие: большая золоченая красная карета и всадники, не меньше двадцати человек. Вскоре до нас стали доноситься и звуки: топот копыт и ржание лошадей. Наездники поблескивали легкими панцирями.　

Кортеж шумно заехал во двор. Всадники тут же перестроились на передний план, спешились и встали в два ряда лицом к друг другу. Карета остановилась напротив крыльца. Я подалась вперед, чтобы лучше видеть. Один из сопровождавших карету мужчин поспешил открыть дверцу и подать руку. Он довольно долго стоял с протянутой рукой, пока его услугами не соблаговолили воспользоваться. Из кареты показалась рука, затянутая в перчатку. Она оперлась на протянутую ладонь, и из недр экипажа, наконец, показалась ее обладательница. Я открыла рот. Никогда еще не видела таких красивых женщин.　

Из кареты, высокомерно усмехаясь… да, именно усмехаясь… вышла Женщина! Именно так, с большой буквы. Это не какая-то там неопределенная девушка, не быдловатая девка или банально-скучная жена. Это Женщина. Чуть выше среднего роста, тонкая, гибкая как кошка, с изящной фигурой и плавными, соблазнительными движениями. Мужская часть встречающих восторженно вздохнула. Принцесса была одета в простое черное дорожное платье, подол которого просто стекал к земле. Но это простое платье ей удивительно шло. Белая кожа, темные, слегка раскосые глаза, тонкий нос и яркие губы, изогнутые в лукавой усмешке, длинные темно-русые волосы, не убранные в прическу и свободным потоком стекающие по плечам.　

Принцесса Кирата замерла ненадолго на подножке и окинула присутствующих взглядом "Не ждали?!". И вид у нее был до того высокомерно-победный, словно ее появление должно внести хаос в ряды встречающих. И, о, удивительно, отец почему-то отшатнулся, а мачеха сильнее выпрямилась, и ее спина словно одеревенела. На подмогу хозяевам поспешил герцог. Он выступил вперед и подошел к царственной особе.　

— Мы рады приветствовать вас, Ваше Высочество, — он почтительно приложился губами к ее руке.